Калли отчаянно хочет, чтобы я вернулась. Тоби и папа тоже. И я более чем готова к ответам от всех.
— Как бы сильно я ни скучала по тебе, ты знаешь, ты должена просто сделать это.
— Я знаю. Я думаю, что я исчерпала свою хандру.
— Я не уверена, что восстановление после того, через что ты прошла, можно классифицировать как хандру, Стел.
— Ну, неважно. Это было весело. Мне понравилось снова быть с вами троими.
— Может быть, в следующий раз мы могли бы приехать к тебе.
— Да, — визжу я. — Это должно произойти. Следующим летом, прежде чем вы все поступите в колледж.
— Мне лучше начать экономить, — бормочет она, ее собственная реальность поражает ее.
— Все хорошо. У тебя еще много времени, — говорю я, не желая говорить ей, что я ее прикрою, потому что я знаю, как сильно она ненавидит чувствовать себя благотворительницей, хотя это далеко от истины.
— Давай. Я умираю с голоду, а вафли и бекон от Билла зовут меня, — говорю я, направляясь к ней и бросая блеск для губ в сумочку.
— Пошли. — Она вскакивает, и мы направляемся к двери.
Поппи берет ключ Харли с комода в прихожей, и, попрощавшись с Джадой, которая вернулась из своей деловой поездки на прошлых выходных, мы отправляемся на встречу с остальными в Aces.
Как и в любой другой раз, когда я была здесь с тех пор, как вернулась, я вхожу в двери старомодной американской закусочной с улыбкой на лице.
Мы здесь первые, и, помахав Биллу, владельцу, мы проскальзываем в нашу обычную кабинку. Сегодня утром у Харли и Руби была тренировка по подбадриванию, а их парни были на тренировке.
— Доброе утро, дамы, — говорит Билл с широкой улыбкой на дружелюбном лице. — Что я могу для вас сделать?
Мы обе заказываем молочные коктейли, говоря ему, что закажем еду, как только приедут остальные.
— О черт, — шипит Поппи несколько минут спустя, лихорадочно роясь в сумочке.
— Что случилось?
— Я не могу найти свой сотовый. Зейн сказал, что позвонит. Черт.
— Ты положила это туда перед уходом, — говорю я, вспоминая, как она это делала.
— Должно быть, он выскользнул в машине. Расслабляйся, а я пойду посмотрю.
— Дай мне ключи, я пойду, — говорю я, протягивая руку. Мне нужны все возможные оправдания, чтобы сделать несколько упражнений прямо сейчас.
Я ела как свинья с тех пор, как приземлился здесь, и я это чувствую. Однако это не помешает мне заказать вафли в течение часа.
— Ты уверена?
— Конечно.
С ключами в руке я выхожу на парковку, вдыхая по пути свежий океанский воздух.
Я буду скучать по этому в ту секунду, когда войду в зал вылета, готовая отправиться обратно в Англию. Возможно, мне многое нравится в Лондоне, но в этом месте также есть многое, по чему можно скучать.
Я обыскиваю машину, но ничего не нахожу.
Предполагая, что он просто исчез в огромной сумочке Поппи, я закрываю дверь и возвращаюсь в закусочную.
Я почти на месте, когда краем глаза замечаю движение, которое пугает меня за секунду до того, как пара сильных рук обхватывает меня сзади, останавливая меня от борьбы.
— Даже не думай об этом, Чертовка, — знакомый глубокий голос грохочет мне в ухо, когда я поднимаю ногу с пола, готовясь врезать каблуком ботинка по его ноге.
— Себ? — Я дышу, мое тело сразу расслабляется, хотя я не уверена почему. Он, вероятно, более опасен для меня, чем какой-то случайный грабитель.
— Кто еще настолько глуп, чтобы наброситься на тебя средь бела дня?
— В этом ты прав, — бормочу я, пока он прижимается всем телом к моей спине и ведет меня к боковой стене закусочной.
Отпустив меня, он хватает меня за плечи и разворачивает так, что я прижимаюсь спиной к стене.
Я опускаю голову, боясь того, что может произойти в тот момент, когда я посмотрю в его темные глаза.
— Стелла, — рычит он, одна из его рук рискует отпустить меня, чтобы он мог засунуть пальцы под мой подбородок и заставить мою голову подняться.
Если он ожидает, что мой гнев ослабнет за время нашей разлуки, его ждет шок.
— Что ты здесь делаешь? — В туже секунду я выплевываю ему в лицо.
Он выглядит ужасно. Ну, нет. Это не совсем так. Он все такой же захватывающий, как и всегда. Мудак. Но он выглядит разбитым. Как будто он не спал месяц.
Его волосы длиннее и в полном беспорядке, а щетину на его челюсти можно почти назвать бородой, но меня беспокоят его глаза. Они такие темные. Измученные.
Но я отказываюсь позволять чему-либо из этого ослабить мое разочарование в нем.
— Я пришел, чтобы забрать тебя домой, принцесса. Тебе здесь не место.
Он делает шаг ближе, пока между нами не остается всего дюйм.