— Отвали на хрен, Чирилло, — процедил я сквозь зубы.
— Серьезно? — Рявкает Алекс. — Потому что то, что сейчас нужно принцессе, так это чтобы вы двое занялись этим.
Его слова возымели желаемый эффект, и я мгновенно остываю.
Он прав. Проклятье.
— Спасибо, — бормочет он, когда я отступаю. — Теперь надень какую-нибудь гребаную одежду и жди, или, черт возьми, иди искать ее, если хочешь. Но борьба ни к чему тебя не приведет.
Натянув чистые боксеры, я нахожу пару спортивных штанов и толстовку с капюшоном, прежде чем снова упасть на кровать и уставиться в потолок.
— Кто-нибудь, позвоните Тоби и узнайте, что, черт возьми, произошло.
— Я пытался, — признается Тео. — Он не отвечает.
— Вероятно, в больнице, где Галену вправляют нос.
— Ублюдок заслужил это.
Они оба замолкают. Я не уверен, происходит ли это потому, что они согласны, или они просто не хотят злить меня больше, чем я уже есть.
Крепко зажмурив глаза, я пытаюсь сосредоточиться, подумать о чем-нибудь, что могло бы нам помочь.
Итальянцы в стороне, после того, что произошло сегодня днем, кому она могла понадобиться? Никто не знает, кто она такая. Так ли это?
Ребята заказывают еду, и мы просто сидим и ждем.
Я, блядь, ненавижу это. Я мог бы выйти и поискать. Но мы в Лондоне; с чего, черт возьми, мне вообще начинать?
Мне нужно быть умным. Мне нужно дождаться новостей от Дэмиена. Черт возьми, даже Галена, потому что, если этот ублюдок что-то знает и не скажет нам, я позабочусь о том, чтобы у него никогда больше не было шанса подвергнуть ее опасности.
Я не ем ничего из того, что заказывают парни. Я даже не выхожу из своей комнаты. Вместо этого я просто лежу там с телефоном на груди и жду.
Я звонил Тоби, но, как и Тео, ответ был отправлен на голосовую почту. Я оставил достаточно сообщений, чтобы он знал, что ему действительно, блядь, нужно мне перезвонить. Но он никогда этого не делает.
Я понятия не имею, какого хрена он делает, но, блядь, это никак не может быть важнее, чем найти нашу принцессу.
Уже поздно, когда мой телефон наконец-то освещает мою темную комнату.
Я вскакиваю так быстро, что эта чертова штуковина проскальзывает по полу и влетает прямо под мой комод.
— Гребаный…
Опускаясь на четвереньки, я протягиваю руку за ним.
Тео и Алекс ушли несколько часов назад, присоединившись к Нико в поисках информации об итальянцах.
Я хотел пойти с ними, сделать что-нибудь, чтобы помочь, но они настояли, чтобы я осталась здесь на случай, если Тоби, Гален или даже Стелла свяжутся.
Я чувствовал себя бесполезным, но я заслужил это.
Как только мой предыдущий гнев немного утих, я понял, что мне нужно сохранять ясную голову и быть готовым двигаться, чтобы добраться до нее.
Мое сердце подпрыгивает к горлу, когда я разблокировал свой телефон, чтобы найти сообщение с неизвестного номера.
Моя рука дрожит, когда я открываю его. Но это ничто по сравнению с моей реакцией на фотографию, которая предстает перед моими глазами.
Мой желудок переворачивается, и мне приходится бороться с тем, чтобы меня не вырвало на ковер Тео.
— Чертовка, — выдыхаю я, глядя на ее свернувшееся калачиком, безжизненное тело. Ее белая рубашка стала красной. Красный с… — Черт. ЧЕРТ. — Кричу я, вскакивая на ноги, чтобы найти свои кроссовки.
Один взгляд на эту фотографию, и я точно знаю, где она была.
Почему — это был совершенно другой вопрос. И я не могу избавиться от чувства, что, возможно, это была вовсе не вина Галена, а все связано со мной.
Иначе зачем бы им оставлять ее в месте, которое сразу узнаю только я?
Я не помню, как туда добрался.
Я больше не останавливаюсь, чтобы задать этот вопрос, когда выбегаю из своей машины.
Я даже не заглушаю двигатель и не закрываю дверь, когда влетаю через вход на кладбище.
— Стелла, — зову я, несмотря на то, что она, вероятно, не слышит ничего из того, что я говорю.
Кровь, которая была так очевидна на фотографии, в реальности еще более шокирует, когда я замечаю ее, свернувшуюся калачиком между могилами моего отца и сестры.
— Скорая помощь, — рявкаю я в свой телефон, как только он подключается. Я сообщаю наше местоположение и даю парню на другом конце провода столько подробностей, сколько у меня есть, прежде чем упасть на колени рядом с ней и уронить свой телефон на землю.
Мне следовало позвонить по пути сюда, но все, о чем я мог думать, это добраться до нее.
— Детка, — выдыхаю я, убирая волосы с ее лица.
У меня перехватывает дыхание от того, насколько она бледна. Я говорю себе, что это потому, что нас освещает только лунный свет, но дело не только в этом.