Лэм подошел к терминалу и начал манипуляции. Вскоре появилось изображение восточной части Мексиканского залива и побережья Флориды.
— Уоллес сейчас покажет вам анимацию отслеживания всех поплавков, на которые у нас есть данные, за последние двадцать лет. Этих поплавков тысячи.
На карте появились черные линии, зачертившие почти каждый дюйм, а еще через несколько секунд закрывшие весь экран.
— Вы видите, какое это сумасшествие.
Гладстон показала на большой волосистый пучок линий, которые шли из Карибского моря вдоль побережья полуострова Юкатан, сворачивали в залив, огибали западное побережье Флориды, обтекали острова и устремлялись в Атлантический океан, оставляя в заливе множество завихрений и водоворотов.
— Это то самое знаменитое Кольцевое течение, — сказала она. — Но как видите, хотя в него укладываются многие линии, есть сотни линий, которые выбирают другой путь. И именно эти линии-исключения я и пытаюсь встроить в нашу математическую модель. Уоллес — гений, и, как вы выяснили, никто не понимает его уравнений.
— Мы продвигаемся вперед, — сказал Лэм. — И я бы не стал называть наши последние результаты говном. Мы уже дошли до стадии полуговна.
Гладстон рассмеялась и продолжила:
— Еще одно. Результаты наших моделей опровергают традиционную мудрость морских волков — знатоков залива, мудрость, накопленную поколениями седых мореходов. Молодая женщина вроде меня и американский яйцеголовый китаец вроде Уоллеса… ну что мы можем знать? Мы, мягко говоря, непопулярны. Итак… чем мы можем вам помочь, агент Пендергаст?
— Я хочу проследить путь этих обрубков на остров Каптива. Проследить их до места, где они оказались в воде. Вы можете это сделать?
Она подозревала, что именно к этому они и придут.
— Можно попытаться.
— Вы сумеете сохранить информацию, которой я с вами поделюсь, в полной тайне?
— За продление аренды моей посудины я подпишу соглашение о неразглашении своей кровью.
— В этом нет необходимости. Скажите, что вам требуется, чтобы проделать анализ.
— Для начала мне понадобится вся информация, какая у вас есть, как можно более точная, о том, где и когда был выброшен на берег каждый обрубок. Если есть какие-то видео или фотографии, это очень поможет. С ними выбросило на берег что-то еще?
— Обычные обломки и всякий плавучий хлам — морские водоросли, щепки, разный мусор.
— Кто-нибудь его собрал?
— Да.
— Принесите его мне.
— У меня два полных мусорных мешка.
— Замечательно. Мы любим мусор из моря. Каждый предмет рассказывает историю своего путешествия.
— Превосходно.
Гладстон нахмурилась:
— А береговая охрана не проводит анализ такого же рода? Я не хочу никаких осложнений с ними. По-простому говоря, они нас не любят.
Пендергаст помолчал, прежде чем ответить:
— Я полагаю, разумно предположить, что все заинтересованные стороны будут проводить похожий анализ. Это наиболее очевидный путь расследования. Однако береговая охрана, по крайней мере те люди из береговой охраны, которые занимаются расследованием, принадлежат, что называется, к «старой школе». У них есть новейшие технологии, но они предпочитают опираться на собственный морской опыт, включая карты полувековой давности. Я убежден, что они недооценивают сложность проблемы… вероятно, очень сильно недооценивают. Я знаю о метеорологии достаточно, чтобы понимать: естественные системы Земли не всегда предсказуемы. Поэтому я бы предпочел работать с кем-то, кто предпочитает современные инструменты и теории и вряд ли отринет возможные результаты только потому, что они не отвечают общепринятой мудрости. В любом случае о вашей роли никто не узнает.
— Справедливо. Тогда скажите, что думает береговая охрана?
— Что обрубки принесло из кубинской тюрьмы.
— По-моему, это разумное предположение.
— Проблема в том, что это только предположение. Теперь они пытаются подогнать имеющиеся у них данные для подтверждения этой версии.
— А вы считаете, что это называется ставить телегу впереди лошади?
— Это кардинальная ошибка любого уголовного расследования.
Гладстон кивнула. Она не сомневалась, что закончится все это какой-нибудь жуткой заварухой. Она вовсе не была уверена, что сумеет провести надлежащий анализ, — Пендергаст был прав, когда сказал, что проблема сложная. Но ведь нельзя же отказать ФБР, правда? И потом, в этом бледном человеке в светлом костюме было что-то странно магнетическое. С интеллектуальной точки зрения.
13