Князь слушал с мучительным беспокойством. Он слушал с тем чувством, с каким спешит застигнутый ночью в незнакомом месте. Идти остается недолго. Но темнота сгущается и сбивает с дороги.
— Что же получится в результате такого расщепления? — спросил он, недоумевая. — Автомат, который будет есть, пить, спать. Может быть даже… любить?
— Непременно.
— Автомат, обладающий всеми низшими функциями?
— Почему же только низшими, — удивился библиотекарь. — Если желудок его будет переваривать пищу, глаза — видеть, уши — слышать, то нет причины, почему мозг его не сможет исполнять своего назначения. Напротив. Здоровый, молодой организм функционирует, как известно, лучше, чем дряхлый и больной. Мыслительные способности этого нового человека — этого автомата, как вы презрительно назвали — несомненно, превзойдут наши.
— Какая же разница с теперешним состоянием?
— О, огромная. Душа приносит организму чрезвычайно много вреда. Психические, моральные страдания, разве они не страшнее телесных? А затем, всех этих сомнений, вечных исканий, неудовлетворенности и раздвоенности не будет. Подумайте, какой запас энергии, бесполезно расходующийся на борьбу с душой, освободится и послужит к развитию всех способностей, прежде всего, конечно, интеллектуальных. Итак, жизнеспособное, сильное тело — вот первый этап. Подготовку тела — по мнению доктора — желательно начинать задолго до смерти, с детства субъекта, с которым экспериментируешь, или с ранней его молодости. Туг, прежде всего, следует твердо помнить, что банальная формула — «в здоровом теле здоровая душа» — никуда не годится. Многое, что полезно для тела, вредно для души и наоборот. Это как раз дает могущественное средство в руки экспериментатора, позволяя приступить к тому, что доктор обозначает термином «вытравление душ».
— Вытравление душ? — переспросил князь.
— Да. Умерщвлению плоти там, здесь противопоставляется умерщвление души: аскеза навыворот, если угодно.
— А дальше? — спросил князь. — Ведь это еще не все?
Библиотекарь несколько секунд неподвижно и молча глядел на князя.
— Это не все, — повторил он растягивая слова.
— Что же дальше?
— Дальше смерть. Вторая. Смерть души. Она должна произойти одновременно со смертью тела. А затем — уже чисто физическими методами — жизненные функции тела восстанавливаются. Это вопрос исключительно экспериментальной техники. Такие опыты бывали. Необходимо только, чтобы смерть тела была скоропостижной…
— Вы сейчас говорили, что материалисты игнорировали душу, — сказал князь. — Но чем же то, что вы предлагаете, отличается от их способов?
— Ведь я сказал вам, — тихо, как-то даже странно, подозрительно тихо ответил библиотекарь, — душа должна умереть. Вы меня поняли?
— Нет. Ничего не понимаю. Вы сказали, душа должна выйти из тела.
— Этого мало. Покидая тело, душа не умирает. Напротив, смертью тела она приобщается вечной жизни. Той ущербленной, проблематической вечной жизни, которую обещает нам церковь. Точно так же, только смертью души может и будет куплено бессмертие тела. То есть единственно подлинно-реальное. В этом — в умерщвлении души — вся трудность, а не в воскрешении. Воскрешения бывали и раньше.
— Вы говорите о Лазаре и о дочери Иаира? — спросил князь.
Библиотекарь поморщился.
— Нет. Эти случаи не подходят. Я имел в виду другое.
— Он внезапно оборвал и взглянул на часы.
— Однако! — вскричал он, — как мы заболтались! Меня ждет моя микстура, которую я должен принимать ровно в девять, а вас, князь, вас ждет нечто неизмеримо более приятное.
— Подождите! Два слова, — остановил его князь. — Ведь способ… тот способ, в котором вся трудность… он уже найден? Да?
Библиотекарь довольно долго, не отвечая, глядел на князя. Не просто глядел, а своими выпуклыми, как оптические стекла, глазами точно в лупу его рассматривал.
— Найден, да! — сказал он, наконец, как бы убедившись, что сказать это теперь уже можно.
— В чем же он состоит? И были ли опыты? Ведь опытов еще не было? Не правда ли? Или были? — Задавал эти вопросы князь очень нервно.
— Не спешите, дорогой, — остановил библиотекарь. — Дело, о котором я говорю вам, слишком серьезно. Вы понимаете, конечно, что если говорю, то не для удовлетворения вашего любопытства. Ну, а коли нам вместе работать, так запаситесь терпением. Да, опыты были. Хотя, не скрою, не вполне еще удачные.
— А! — разочарованно протянул князь.