Выбрать главу

   – Ты учти, что сегодня я, если сильно повезет, могу стать этой самой ротозейкой из бедноты, - напомнила я духу.

   Тот стушевался и, стараясь это скрыть, командным тоном добавил:

   – Твоя задача – как можно быстрее очутиться рядом с этими шпилями. И желательно, чтобы, когда ты ступишь в ворота академии, у тебя на хвосте не висела свора стражи.

   Я лишь кивнула. Задача ясна. Набираем скорость, а за ней – высоту. И я энергичным шагом двинулась в сторону академии.

   А неприятности бегом помчались за мной. С первыми из них, в начищенных кирасах, я едва не столкнулась. Благо успела пригнуться и под прикрытием возка с тыквами, который тащил усталый ослик, понукаемый хозяином, пересекла улицу под самым носом у стражи.

   На середине пути мне попался столб. К нему был магией прицеплен лиcток, с которого на зрителей взирала я собственной персоной. Последняя, к слову, двигалась, поворачиваясь к смотревшему на изображение то прямо,то одним боком,то другим или же вовсе затылком. Ρадовало, что портретик Эвинбри был парадным и мало походил на меня нынешнюю – всклокоченную, запыхавшуюся и изгвазданную в грязи.

   Печалило то, что сумма, указанная под словом «Разыскивается», была весьма внушительной. Настолько, что могла простимулировать внимание и наблюдательность у многих желавших поправить свое финансовое положение.

   Я опасливо отошла от объявления, прикидывая, как бы изменить внешность. Мой взгляд упал на уличный прилавок с овощами и фруктами. Среди прочего там был и нелущеный фундук.

   Недолго думая, я направилась к нему. И, выгадав мoмент, когда торговка отвернулась, я прошла мимо ее лотка и прихватила пару орехов лещины. И тут же закинула в рот, отчего щеки стали выглядеть тяжелее, а лицо стало более квадратным. Вместе с выпученными глазами видок у меня, подозреваю, был еще тот. А свою темную макушку, которую можно было заприметить в толпе, решила прикрыть широкой пестрой шалью, которую углядела неподалеку. Она сушилась на веревке, что была натянута меж окон второго этажа домов, которые стояли друг напротив друга через улoчку. Достать ткань сама я не могла, а вот полтергейст…

   – Хорошо, – проворчал дух, готовясь вселиться в ткань. - Постой давай на стреме пока…

   – Мне уже стремно, – с готовностью отозвалась я. - Это считается?

   Привиденистый напарник по умыканию постиранных шалей лишь уничижительно фыркнул, дескать, нашла время шутить. А затем стpемглав полетел за добычей. В следующую секунду я увидела, как выглядит одержимость со стороны. Пестрая ткань вздулась парусом, кисти по краю полотна затрепетали, как живые, щелкнули прищепки,и трофей полтергейста спланировал мне на плечи.

   Я накинула добычу на голову и устремилась с узкой улочки на более шумную и оживленную. Ту, что вела к воротам академии. И едва влилась в неспешный и не столь уж густой людской поток, как порыв ветра донес откуда-то сбоку досадливое:

   – Только что же был сигнал! Вот зараза, опять амулет потух! Всю ночь за этой бздыхой носимся – и без толку. Вот как ее искать теперь, без маяка-то? - посетовал мужской, чуть прoстуженный голос.

   – Да здесь эта зараза, печенкой чую! – отозвался второй.

   Догадываясь, что речь обо мне, я аккуратно, бочком, не привлекая внимания спешкой, осторожно обогнула говоривших и поспешила затеряться среди прохожих.

   И вынырнула из него, только поравнявшись с высокими коваными воротами. Они были распахнуты, и я, недолго думая, шагнула во двор академии. В нем вовсю кипела жизнь. Шумная, суетливая, нервная и веселая.

   Кто-то сидел прямо на бортике фонтана, зажимая листы бумаги и что-то внимательно читая, другие бубнили что-то себе под нос, явно повторяя… Лишь только взглянув на них, я почувствовала на кончике языка вкус волнения. Того самого, что было у меня самой перед экзаменами или защитой диплома.

   Интересно, они готовятся к поступлению или к выпуску? В равной степени могло быть как первое, так и второе…

   Впрочем, не все были охвачены волнением. Меж разношерстной толпы юношей и девушек, погруженных в нервное напряжение, я заметила и других. Они были облачены в подобие униформы: колеты разных цветов, но одинакового покроя и с идентичными эмблемами, удобные темные штаны одного тона, высокие сапоги.

   Так вот, всех этих форменных объединяло одно – чувство превосходства, написанное на их лицах. И примечательно, чем оно, лицо, выглядело более породистым, аристократически утонченным,тем надменности на нем было больше.

   Похоже, обладатели колетов и эмблем – это уже поступившие. Адепты. А остальные, получается…