– По-твоему, он что-то замышляет? – предположил Киф.
– А сам как думаешь?
Финтан уже давно считался известным мастером хитроумных интриг. Это он придумал, как разрушить Люменарию и освободить Весперу из темницы в замке, убедив верхушку Незримых сдаться в плен. Кто знает, может, и сейчас строит какие-то козни, и Софи могла бы это выяснить, стоит только добиться от Совета разрешения на посещение.
Но до сих пор все её ходатайства отклонялись. А обратившись за помощью к руководству «Чёрного лебедя», она получила ответ, что доступа нет и у них.
– Почему Совет до сих пор идёт у Финтана на поводу? – проворчала она. – Он ведь уже выдал противоядие.
– Не знаю, – ответил Киф. И словно через силу неохотно добавил: – Но помогать он ни за что не станет. Ты серьёзно решила покопаться у него в мозгах? После того что случилось с Алденом… И Кенриком…
Софи уставилась на руки, поглаживая сквозь кружевную перчатку гравированное кольцо на большом пальце. Это был подарок Фитца, второе такое же носил он сам как символ духовного родства, и, объединившись своей редкой телепатической связью, они становились гораздо могущественней, чем при последней схватке с Финтаном.
А ещё у неё проявлялись способности энхансера, то есть она могла лёгким прикосновением подпитывать силу мысли. Поэтому не сомневалась, что они преодолеют защиту Финтана и выяснят, что он скрывает.
Но… взломы памяти – дело ужасное и жестокое, даже в случае необходимости.
– Другого выхода я не вижу, – призналась она. – Даже если он не замышляет что-нибудь посерьёзней, по крайней мере, должен знать о намерениях Весперы.
– Но он ещё не в курсе задумок моей мамы, – напомнил ей Киф. – А ведь теперь всё руководство в её руках.
На этот счёт у Софи имелись некоторые сомнения.
Леди Гизела добилась влияния над Незримыми, когда пыталась разрушить Атлантиду. Но Веспера согласилась объединиться лишь после того, как попалась в ловушку из силового поля матери Кифа, под угрозой передачи в руки Совета. К тому же она не из тех, с кем можно сотрудничать долгие годы, тем более что у них с леди Гизелой диаметрально противоположные взгляды.
А ещё нельзя забывать, что матери Кифа однажды уже удавалось дорваться до власти, так что надо быть настороже, чтобы не допустить очередного переворота.
– Кругом одни враги, – вздохнула Софи.
Киф фыркнул:
– Ты не так уж далека от истины.
Она даже не считала других сообщников Незримых. Или огров, которые сбежали от короля Димитара. Или дворфов, исчезнувших несколько месяцев назад, по-видимому чтобы примкнуть к мятежникам. Или…
– Слушай, – окликнул Киф, как всегда пытаясь разрядить обстановку, когда эмоции у Софи начинали зашкаливать. – Ничего, переживём, ясно? Даже если кажется, что всё пропало…
– Вот именно, – перебила она.
Они уже давно бились в поисках выхода, но до сих пор безрезультатно. А пока они топтались на месте, из-за Незримых страдали невинные люди.
Софи даже рискнула использовать старый передатчик Кифа, который его мать настроила, чтобы с ней связаться, но либо леди Гизела их игнорировала, либо оборвала связь. А потом его конфисковали сотрудники «Чёрного лебедя», чтобы исключить возможность слежки.
Киф ухмыльнулся.
– Я тебе уже говорил, какая ты хорошенькая, когда переживаешь?
Софи попыталась испепелить его взглядом, но его ухмылка расползлась только шире.
Он приблизился и взял её за руки.
– Надо просто продержаться до вечера, хорошо? А потом перестанем отвлекаться на Алвара и сможем сосредоточиться.
– Да, наверное.
– Гм.
Он провёл большим пальцем по полоске кожи между перчаткой и краем рукава, вышитого бисером.
– Сдаётся мне, ты чего-то недоговариваешь. Я это чувствую.
Он опять угадал.
Её волновал ещё один вопрос, который она боялась задать, потому что знала, что сказали бы друзья.
– Да ладно, Фостер, мне ведь можно доверять. Я свой, ты же знаешь, как и все мои самые страшные тайны…
Поддавшись его проникновенному взгляду, она оглянулась, проверяя, не появился ли кто в зале, и шёпотом спросила:
– Разве можно карать человека за преступления, которых он не помнит? Это же нелепо.
– Нелепо? – переспросил Киф. – Или несправедливо?
– Наверное, всё вместе.
Кивнув, он отступил и провёл ладонью по лицу.
– Знаешь… вся эта история сплошная нелепица. Но даже если Алвар не помнит своих злодеяний, это не значит, что он их не совершал.