Айзек ответил, остановив обильное потоотделение, внезапно обуявшее Киллиана:
— Нуллум, отвечает «Верг— король — илий», — Райберг махнул кулаком, погрозив внутреннему убранству рубки, которое отозвалось задорным смешком. Искин, сам выбиравший свой позывной, явно был в восторге, — с вами разговаривает Эксперт по экстренным ситуациям Айзек Райберг, код доступа второй степени. Прошу в виду недостатка времени обеспечить зелёный коридор без досмотра.
— «Верг — король — илий», в коридоре отказано. Право на беспрепятственный проход на территорию станции Нуллум имеют лишь граждане Содружества с допуском первой степени. Просим вас проследовать в точку досмотра и оформления необходимых документов — к платформе номер четырнадцать. В случае отказа в силу вступает протокол 1р.24 распорядка работы таможенных служб Содружества. Вы будете уничтожены через пять, четыре, три…
— Да что ты все заладил!?
— Два, один… — голос и не думал останавливаться.
— Все — все, следуем к этой чертовой платформе.
— «Верг — король — илий», спасибо за сотрудничество. Просим вас предоставить нашим сотрудникам все необходимые данные. В противном случае в силу вступит протокол…
— Да — да знаю, 1р.24, распорядка работы таможенных служб Содружества, и мы будем уничтожены. Большое спасибо, Нуллум.
Связь оборвалась, а Айзек витиевато выругался сразу на нескольких языках. Если Киллиан правильно понял, Айзек пожелал, чтобы у всех таможенников на лбу проявились вторичные половые признаки. Далее Эпос углубился в генеалогию бюрократов и начал вспоминать, с кем именно из родственников этих самых таможенников по женской линии он имел честь быть близко знаком.
— Просто обожаю «безмозглых».
Айзек продолжал ругаться, пока Вергилий, миновав несколько шлюзов, не очутился на искомой платформе. Через несколько минут вызов внешней связи известил о прибытии контролёров.
— Ты, надеюсь, все прибрал? — Айзек, не обращая внимания на не знавшего куда себя деть Киллиана, пошел к шлюзовому отсеку
— Обижаете, — Вергилий самодовольно хмыкнул.
Райберг активировал дверь шлюза и со словами: "Дом, мать его, милый дом", впустил пару тардумов внутрь.
Глава 4. Часть 3. Свобода
— Если вы отказываетесь проходить ДНК — аккредитацию для подтверждения ваших личностей, заполните декларацию ф148 и отнесите инспектору в бокс 54 пятого крыла, — тучная тетка неопределенного возраста свернула проекцию таможенной документации и отвернулась от закипавшего Айзека.
— Женщина, вы издеваетесь? Я — Эксперт по экстренным ситуациям Содружества людей. Я имею вторую степень доступа, какие к чертовой матери инспекторы, какие аккредитации? Она длится четыре часа! — Айзек продолжал что — то говорить, а стоявший рядом Киллиан уже понял, что дело плохо. За те пять часов, что команда Вергилия пребывала на искусственном спутнике Аверитии Нуллуме, топазец достаточно хорошо изучил повадки здешних чиновников. Вслед за довольно — таки безобидными (как потом оказалось) тардумами Райберг с Сиваром познакомились с настоящим проклятьем человечества и одной из самых страшных вещей во вселенной — они познали настоящую бюрократию. Эпос со своим протеже, словно проклятый на вечные муки Сизиф, начал вновь и вновь собирать огромный перечень всевозможных документов лишь для того, чтобы в самый последний момент вновь быть свергнутым вниз, в самое начало цепи бесконечных хамоватых "девушек", "барышень" и " сударынь". Бюрократки, измученные годами однообразной работы и проходимцами различной степени вредоносности, которые нескончаемой вереницей шли мимо их окон, не ведали пощады. Эти самые проходимцы уносили вместе с собой нервы, здоровье, а иногда и честь "барышень", превращая молодых жизнерадостных таможенниц в бесстрастных и беспощадных бюрократов, обросших толстым слоем циничного безразличия ко всему. И лишь одна вещь, одно нарушенное табу могло потревожить покой и безмятежность этих блюстительниц устоев буквоедства высшей пробы.
Киллиан видел, нет, он чувствовал — по начавшим буйно раздуваться ноздрям, по вздернутым вверх в знак протеста бровям, по налившимся кровью глазам, что Айзек нарушил это табу, и обратной дороги уже нет. Он с замиранием сердца всем своим естеством ощущал, как легко сорвавшейся с губ Айзека слово "женщина" рушит на корню работу, проведенную ими за последний час. Это неряшливо — небрежное обращение потопило их едва державшийся на плаву корабль и стремительно тащило на самое дно бюрократического болота.
— Давайте, я еще раз посмотрю, молодой человек, — "барышня" зловеще улыбнулась и открыла проекцию документации лишь для того, чтобы бросить на нее торопливый взгляд и картинно закрыть рот рукой. — Ох, простите пожалуйста, молодые люди, я ошиблась немного…
Айзек торжествовал. Его спина, понуро осунувшаяся за последние часы, горделиво выпрямилась. Глаза Фобоса озарял огонь великой победы — победы воли и терпения над страшным злом. Бархатный голос "сударыни" спустил трепетавшую от восторга душу Эпоса с небес на грешную землю.
— Да, точно, как это я проглядела? У вас неправильно накладная д 25 оформлена. Ох уж мне эти вертихвостки из оружейного — плохо посмотрели. Вам, молодые люди, рано к инспектору идти, вам надо перезаполнить эту накладную. Ну и, соответственно, все последующие документы. Оформите надлежаще и приходите ко мне. Милости просим.
Киллиану подумалось, что ледяные глаза Айзека вывалятся из орбит, так сильно он их выпучил в направлении полностью поглощенной созерцанием своих ногтей «мадемуазель». Надо отдать Райбергу должное — он не вспылил, не начал биться в истерике и даже не стал доставать неверно (как сейчас выяснилось) оформленный импульсник и тыкать им в сторону мирно сидящей особы. Айзек что есть силы сжал зубы, породив скрип, который услышала вся собравшаяся за спинами экипажа Вергилия очередь.
— Девушка, вы сейчас шутите? У нас дело государственной, можно сказать, общечеловеческой важности, а вы мне тут комедию ломаете, — процедил сквозь зубы Айзек.
— Нет, молодой человек, это вы ошиблись. Никакой девушки здесь нет, а есть замученная женщина, у которой, между прочим, уже пять минут обед…
— Какой я тебе молодой человек!? Да я тебе в деды гожусь!
— Хам! — девушка сверкнула глазами и активировала защитное стекло, отделившее таможенницу от очереди. Стекло потемнело, лишь в самом центре озаряясь зловещей надписью "Обед".
Сивар инстинктивно отшатнулся от Эпоса, который начал издавать нечленораздельные звуки, перемешанные со звериным рыком, то и дело вырывавшимся из его рта. Айзек, сделав неимоверное усилие над собой, оставил импульсник, так и просившийся в руку, в покое и метнулся в сторону начала их тягостного путешествия. Бюрократическое колесо Сансары начало новый оборот.
Мемор, еле поспевая за мчавшимся Фобосом (это прозвище в данный момент очень подходило Эпосу — любой попадавшиеся на его пути человек почти отпрыгивал в сторону, словно обожженные смертельным холодом, сочившимся из глаз Райберга), осмелился напомнить о своем существовании.
— Господин Райберг, сэр, — у Киллиана и мысли не возникло обращаться к Эпосу не по уставу, — а зачем такие сложности? Зачем живые люди принимают посетителей? Почему нельзя как обычно пройти электронный досмотр? Какой — то анахронизм.
— Это ты где таких слов по — нахватался? У искина нашего долбанутого? Смотри, станешь таким же чопорным засранцем, как эта железка, я тебя в миг в расход пущу. Мне двое таких придурковатых рядом не нужны.
Киллиана начала заливать краска. Не вовремя ввернутое красное словцо, к слову, почерпнутое мемором из обширной базы данных Вергилия, не добавило вистов юноше в глазах Эпоса, а лишь заставило Сивара чувствовать себя неловко.
— Видишь ли, мой глубоко образованный друг, — Киллиан почувствовал, что Райберг недобро ухмыльнулся, хотя ему был виден лишь затылок Эпоса, — джанкеры эти, не буду говорить какие, протолкнули проект в здешнем законосмердящем, то есть, законотворческом органе. Видите ли, какому — то дуболому показалась неплохой идея о том, что полноценные граждане Содружества должны проходить проверки у живых людей. Это же так престижно — с тобой не железяка говорит, не «безмозглый» и, упаси бог, не джанкер, а настоящий, во плоти, человек. Гражданин! И теперь выходит, что полноценные граждане должны в очередях стоять, а эти, — Айзек на мгновение обернулся и продемонстрировал Киллиану свою недовольную физиономию, — "ожидающие одобрения гражданства" могут провозить всё почти беспрепятственно.