Каждым своим шагом сотрясая маленький мир, Скрипичник подошел к границе межпространственных врат и переступил ее.
– Ты преуз-з-зпел, моя забава. Я пришел.
Я поднялся на ноги и задрал голову, чтобы увидеть его всего. При этом я едва не вывихнул себе шею.
– Твоя очередь.
Огромный Темный Властелин вытянул переднюю конечность, выдвинул ее, словно телескоп, вперед и раскрыл трехпалую ладонь. Пигмалион по сравнению с ним выглядел мошкой, не больше комара, и оказался таким же вертким. Он взметнулся вверх и проскользнул у Скрипичника между пальцами, которые сомкнулись с громовым хлопком.
Скрипичник щелкнул жвалами и, повернув голову, проследил взглядом за убегающим к черному городу Пигмалионом. Гигантская туша развернулась быстро и невероятно грациозно для своей массы, потом поднялась на две задние ноги и с силой грохнула по земле передней парой.
Здания в городе задрожали и начали рушиться, словно карточные домики. Плита падала за плитой, крыши рушились по всему городу. Пыль, поднявшаяся в воздух, закружилась в водовороте:, когда сейсмическая волна смела город с поверхности земли. Дома падали, словно сложенные из Костяшек домино, и тут же покрывались толстым черным слоем пыли.
Скрипичник ринулся к городу, и тут я заметил, как что-то шевелится в пыли. Оно на глазах выросло ввысь и вширь и ударило черной стеклянной конечностью Скрипичника в торс. Удар пришелся высоко и оказался достаточно сильным, чтобы Скрипичник качнулся назад. Он споткнулся, и две его задние ноги подогнулись, словно ноги пораженного ударом боксера. Его брюхо коснулось земли, и на миг он оказался беззащитным.
Несмотря на все свое могущество, Скрипичник никоим образом не был неуязвимым, особенно в убежище другого Темного Властелина.
Пигмалион знал это, его особенности и специфические законы; это дало ему преимущество, благодаря которому он мог избавиться от Скрипичника. Стремительный, точный, решительный удар мог бы принести Пигмалиону победу.
Однако человеческая природа Пигмалиона оказалась его слабым местом. Не поддайся Пигмалион тщеславию, он уничтожил бы своего бывшего господина. Но он не сумел устоять против искушения устроить сценический эффект и, создавая свое оружие, позаботился, чтобы оно возникло из черного облака пыли, окутывающего руины его столицы. Подобным же образом Пигмалион не смог отказаться от возможности насладиться зрелищем унижения и мучений своего бывшего хозяина, побежденного в битве.
Оружие, которое он создал, действительно было великолепным и отлично годилось для его цели.
Используя обломки обсидиана, оставшиеся от его. города, Пигмалион создал еще одного гомункулуса.
У этого колосса была фигура Мики, а его величина соотносилась с размерами Скрипичника, как величина Мики с размерами лошади. Воин из жидкого стекла принял боевую стойку и двинулся вперед легким, как перышко, танцующим шагом, словно издеваясь над упавшим противником.
Я включил рацию.
– Мистер Йонек, два снаряда по каменному человеку.
Статуя Мики выбросила ногу вперед, и Скрипичник получил тяжелый удар в верхнее левое плечо. Каменная ступня пробила экзоскелет и вогнала осколки панциря в плоть Темного Властелина. Цикадоподобное жужжание боли наполнило протоизмерение, и башня задрожала, словно камертон. Из раны на статую хлынул поток черной крови, но не оставил на ней даже следа.
Два реактивных снаряда прочертили небо огненными языками. Они ударили меньше чем В двух метрах друг от друга с разницей в две секунды. По первоначальному замыслу конструкторов «Апачи» должна была стать смертоносной противотанковой военной машиной, поэтому зрелище его атаки на живое каменное существо получилось очень эффектным. Фугасные боеголовки пробили два глубоких кратера в широкой груди статуи, расплескав во все стороны острые осколки обсидиана.
Но еще больший урон созданию нанесли две ударные волны, мгновенно распространившиеся до кристаллической решетке обсидиана. В том месте, где их фронты столкнулись, образовалась гигантская трещина. Статуя зашаталась, и мне показалось, что она вот-вот рухнет, но гигант оправился от удара и занес кулак над Скрипичником.
Но Скрипичник опередил противника. Он нанес сильный удар и пронзил правой верхней конечностью грудь статуи. Его пальцы сомкнулись в узловатый кулак, но, казалось, сам удар причинил меньше вреда, чем гнев, который Скрипичник сосредоточил на статуе. Послышался резкий хруст, кулак отклонился, потом снова обрушился на статую.
Колосс разлетелся, словно автомобильное стекло под ударом молотка. Большие и маленькие Осколки хлынули на землю дождем. Скрипичник тяжело поднялся на ноги и ринулся вперед. Три неповрежденные передние конечности зарылись в обломки, как собачьи лапы в мусорную кучу, потом я услышал ликующее жужжание и ужасный отчаянный крик.
Выдернув Пигмалиона из-под обломков гигантского воина, Скрипичник повернулся к нам. Я услышал звук, идущий от сведенных вместе пальцев поднятой руки Скрипичника.
– Он умоляет тебя помочь ему, моя з-з-забава. Он говорит, что вы оба люди, и долж-ж-жиы бороться против меня.
Бат громко расхохотался.
– Надо же! Этот гад вспомнил о ничтожных и беспомощных созданиях.
– Это еще не самый страшный в людях изъян.
Хуже, что с ними никогда не знаешь, кому доверять.
– Истинные слова, мой питомец. Людям нельз-з-зя доверять. – Пальцы Скрипичника сомкнулись с сочным хрустом, после чего он вытер клешню об обломок бедра разбитой статуи. – Совсем нельз-з-зя доверять.
– Койот, сзади!
Я резко обернулся на звук голоса Раджани и почти одновременно с поворотом оттолкнулся и прыгнул назад, приземлившись на спину. Сразу за тем местом, где я только что стоял, из темного сгустка появилась закутанная в черные лохмотья фигура высотой в человеческий рост. Ее необычная форма в первое мгновение вызвала у меня мысль о Вете. Мне вдруг показалось, что Скрипичник каким-то образом оживил ее и натравил на меня, но маленький участок плоти вокруг глаз был бежевым, а не цвета слоновой кости, а темно-карие глаза – человеческими.
А вот то, что взвилось над созданием змеей и метнулось вперед размытым пятном, ничего общего с человеческим обликом не имело. Если бы не предупреждающий крик Раджани, метровый клинок меча, вживленный в конец хвоста, рассек бы меня от хребта до грудины. Хвост метнулся назад для нового удара, и у меня перед глазами мелькнуло нечто, напоминающее человеческое лицо с клинком вместо носа.
Я сильно ударился при падении и услышал, как что-то хрустнуло. Молясь про себя, чтобы это оказалась не рация, я закричал в микрофон:
– Код Затмение, «Мерлин», код Затмение!
Я услышал слабый голос Йонека, подтвердившего мой приказ, и в ту же секунду надо мной навис человек-скорпион. Я понял, что он сейчас убьет меня, но это уже не имело значения. Я знал, что остановил Скрипичника.
Прежде чем хвост успел вонзиться в меня, на монстра бросился Мики с такой расчетливой дерзостью, которой я никогда не видел у Бата. Удар его ноги пришелся человеку-скорпиону в правый бок, и чудовище упало на песок. Оно вскочило мгновенно, но прижимало правую руку к телу, прикрывая поврежденные ребра.
Кончик катаны описал ленивый круг, и человек-скорпион пошел на Мики. В следующее мгновение хвост мелькнул в воздухе.
Я ни за что не сумел бы уклониться от такого удара, даже если бы уже двигался в момент его начала. Мики не шелохнулся до тех пор, пока клинок не устремился к нему. В этот миг он просто подался вперед, к человеку-скорпиону. Клинок прошел в волоске от головы Мики, и все же я не уловил ни тревоги, ни спешки в движениях мальчика.