— Тогда, наверное, и в Мисре жарковато?— осведомился дошлый Арганбек, окидывая оценивающим взглядом зябнущего южанина.
— О, да, в этой далекой стране стоит вечное лето. Страшный зной опаляет землю, и если бы не влага Последней Реки, пустыня давно поглотила бы эту страну.
— Тогда понятно, в чем может нуждаться этот чужеземец в здешних краях,— сделал вывод Арганбек и, не теряя времени, бойко подскочил к южанину и бесцеремонно вцепился в его костлявую руку.
Тот резко повернулся, разглядывая своими огромными матовыми глазами наглеца. Любой бы смутился от этого странного взгляда, но только не Арганбек. Не зря про него говорили, что он с самим Эрликом сторговался бы.
— Почтеннейший!— звонко кричал проныра.— Сама золотая нить твоей благоухающей судьбы привела тебя к скромному рабу Тенгри — Арганбеку из могучей Кангхи. У меня найдется все для услады твоей души, о... Как зовут тебя, уважаемый?
— Джехути,— ответил южанин мягким вкрадчивым голосом,— зови меня Джехути. Я — проповедник учения Отца Сета из далекой Стигии, которую вы называете Мисром.
— Да снизойдет свет твоего бога на благочестивую душу твою, о Джехути!— запел с новой силой Арганбек, подталкивая не особо сопротивлявшегося стигийца к своим товарам.— Мой жалкий умишко все же в состоянии осознать, что твою скромность не прельстить ни украшениями, ни благовониями, ни пряностями, ни шелковыми тканями. Но не пристало священнослужителю мерзнуть! Здесь, в студеной Сакалибе, морозные ветры, слуги сурового Борея, могут причинить ущерб твоему драгоценному здоровью! Но у Арганбека найдется кое-что для тебя, о, уважаемый Джехути!
И он в мгновение ока накинул на его плечи рысью шубу, за час до того сторгованную у местного скорняка за набор вендийских душистых масел.
— Как влитая сидит!— мурлыкал Арганбек, ласточкой порхая вокруг стигийца и поправляя складки на богатом меху.
При виде рысьего серебристого меха тень смутных воспоминаний мелькнула в тусклых глазах стигийца, которые на мгновение вспыхнули желтым зловещим огнем. Наблюдавший за этой сценой Саидхан тихонько сделал знак отвращающий зло — до Согарии доходили слухи о черном колдовстве стигийцев. Но Арганбек, казалось, ничего не замечал, продолжая заливатья соловьем и расхваливать шубу.
— Ну, хорошо, хорошо,— снисходительно улыбнулся стигиец.— Мне нравится твоя шуба, я беру ее. Прими вознаграждение, друг мой!
И он протянул ошеломленному торговцу огромный, сверкающий зеленым огнем изумруд. Глаза у видавших виды негоциантов полезли на лоб.
— О, высочайший,— пролепетал Арганбек, хватая изумруд и пряча его за пазуху.— Выбирай все, что угодно твоей благоуханной душе! Вот вендийские притирания, иранистанские и афгульские шали, кхитайские шелка и бронзовые зеркала, дамастские кинжалы! Бери все, о светоч души моей!
Он бросил вороватый взгляд на обалдевшего Саидхана — оба прекрасно понимали, что за деньги, которые можно было выручить от продажи изумруда, здесь можно купить сто таких шуб и весь товаришко, вместе с торговцами впридачу.
— Не к спеху, друг мой, не к спеху!— небрежно отмахнулся Джехути.— Этот камень твой, Ты заслужил его за свою проницательность и предупредительность, столь несвойственные обычным людям! Не терзайся сомнениями — я тоже знаю истинную цену изумруда,— стигиец слегка улыбнулся желтыми зубами, и от его зловещей ухмылки Арганбеку стало как-то не по себе.— Единственное, что я прошу у тебя, почтеннейший,— окажи мне всего одну услугу!
— Я весь внимание,— почтительно изогнулся кангхиец, поедая стигийца глазами.
— Глядя на тебя, достославный Арганбек, я вижу, что ты весьма опытен и осведомлен о делах, творящихся в этой северной стране. Поведай мне, уважаемый, о том, что происходит в последнее время при дворе правителя Сакалибы.
— Ужасные новости!— Арганбек округлил глаза и снизил голос до шепота.— Ты, наверное, уже осведомлен, высокочтимый Джехути, о том, что исчезнувший двадцать лет назад наследник Таргитай занял престол и прогнал колдуна Заркума...— Купец сотворил знак, отвращающий демонов.— Да-да, того самого, который наслал на Сакалибу полчища жутких гарпий, вызвав их из далекой, ледяной Патении, лежащей у Северного Океана. Но Таргитай не смог бы занять Хрустальный Престол, если бы с ним не было Конана, дикого воителя из стран заката, будь он неладен!
При этом Арганбек быстро огляделся по сторонам и демонстративно сплюнул.
— Конан?— В глазах стигийца вновь зажглись желтые огоньки.— Что ты знаешь об этом человеке?
— Говорят, что он демон,— глаза Арганбека едва не выкатились из орбит, а голос перешел в еле слышное шипение.— Он приплыл сюда с Западного моря по подземным потокам бездны Апсу! Он заставил — не иначе как колдовством — военачальника Ишпака провести его войско тайным ходом прямо во дворец. Он зарезал Шульгу прямо в постели, а Заркум спасся бегством и теперь бродит где-то в горах. Но самое страшное — недавно во дворце раскрыли заговор, который Конан плел вокруг правителя. Он убил Ишпака и пытался надругаться над любимой наложницей правителя, И теперь его изгнали из дворца, и вообще из страны. Вот только боюсь, что он все еще бродит где-нибудь поблизости. Так что будь осторожнее, глубокоуважаемый! Не приведи Эрлик угодить в когти этого нелюдя!
Арганбек страшно закатил глаза, а Саидхан быстро закивал головой, подтверждая его слова.
— И что же, никто не вступился за этого Конана?— полюбопытствовал стигиец.
— Его поддержали кемеры из числа гвардейцев. Ведь этот демон почти ничем не отличается от них — такой же здоровущий, чернявый и синеглазый. Но приказ правителя — есть приказ. Многие не поверили в его виновность, но они ропщут втихую: ведь Конана не казнили и не посадили в яму, как он того заслуживал.
— И все же его объявили вне закона, и теперь он обычный изгой. Какое падение!— добавил Саидхан и покачал головой.
— Все отвернулись от него, кроме старой знахарки Мохиры и ее внучки. Старуха во всеуслышанье заявила о том, что во всем виновата королевская наложница, а не Конан. А ее внучка — та вообще ушла в добровольное изгнание вместе с проклятым варваром.
— Ну и дела творятся в этом государстве!— покачал лысой головой Джехути.— А какие вести слышны из дворца? Надеюсь, теперь-то там все спокойно?
— О, да!— охотно закивал головой Арганбек.— В Аргаиме готовятся к пышному празднованию свадьбы Таргитая и Нэркес — так зовут его возлюбленную наложницу. И как раз сегодня его величество со своими придворными едет на большую охоту в Джирханскую Чернь.
— Джирханская Чернь? Где это?— быстро спросил стигиец.
— Неподалеку отсюда,— пояснил Арганбек.— Заповедная пуща между Пасиртайской степью и Рипейскими горами. Она сохранилась нетронутой еще с тех далеких времен, когда могучий правитель Анахарсис завоевывал эти места. Там до сих пор водится множество зверья. Все правители Аргаима вот уже полторы тысячи лет ездят на охоту в Джирханскую Чернь и проезжают через Кангар. Так что сегодня люди съехались сюда со всей Сакалибы и Гиркании не только ради торговли, но и для того, чтобы поглазеть на королевский выезд. О, это величественное зрелище, достославный Джехути!— Арганбек смачно чмокнул жирными губами.— Я его видел неоднократно, так как каждый год приезжаю в Сакалибу. Но в этот раз выезд будет особенно торжественным. Ведь наконец-то в этой стране законный правитель — наследник славного Колаксая!
Продолжая в красках расписывать королевскую охоту, Арганбек походя отпихнул ногой грязного шелудивого нищего в вонючих отрепьях, тянувшего иссохшую, изъеденную язвами дрожащую руку к стигийцу. Нищий упал навзничь, но тут же поднялся и вновь полез к Джехути с удивительным упрямством.
— Проваливай, оборванец!— наконец, не выдержал Арганбек, однако тут же сменил выражение лица и заискивающе улыбнулся стигийцу.— О почтеннейший, вокруг расплодилось так много нищего сброду — особенно после того, как гарпии разорили пограничье. Не обращай на них внимания!