Да и что с того, что он не вмешался — наверняка у какого-нибудь торгаша воры стащили сверток шелку, только и всего. Не велика беда! Все они, эти купчины, на мешках с золотом сидят — небось, не оскудеют! А еще туда же — орут, бегают, служивому человеку отдохнуть не дадут!
Мирный ход мыслей стражника вдруг прервал страшной силы взрыв, сотрясший все вокруг. Один раз заезжие кхитайские трюкачи устраивали нечто подобное: подожгли бронзовый шар с каким-то черным порошком внутри. Но и то не так рвануло! В окне караулки даже порастрескалась слюда в свинцовом переплете.
— Волки Эрлика!— выругался страж, спешно натягивая широкие шальвары и, путаясь в штанинах, побежал смотреть. Над местом, где еще утром стояла заброшенная хибара, столбом взметнулся к небу зеленый дым; несколько хижин поблизости пылали, и вокруг носились с ушатами и ведрами переполошившиеся жители.
— О, Тенгри!— взвыл стражник.— Испортили такое дежурство!..
Он уже собирался пойти разобраться, в чем дело, как вдруг сильнейший пинок под зад поверг его наземь. Страж порядка пропахал носом землю, только что обильно политую его же собственной пенистой мочой.
— Коня!— раздался над ним требовательный голос.
«О, Эрлик! Все беды сразу! Неужто королевский гонец? С этими надменными выскочками шутки плохи — творят что хотят...»
Охая и кряхтя, стражник поднялся, потирая перепачканную скулу.
— Сейчас!— буркнул он.— Можно бы и повежливей...
— Молчать, ишачий помет! Забыл, с кем разговариваешь?— прорычал гонец, синеглазый здоровяк самого грозного вида.
— Виноват!— выдавил из себя угодливую улыбочку стражник.
«Из кемеров, видать,— смекнул он, торопливо ковыляя к конюшне,— эти в гору пошли, как помогли Таргитаю на трон взойти. Ишь — даже и не в форме. Одет как простой охотник. Видать, по секретному поручению спешит». Ругаясь про себя, на чем свет стоит, стражник вывел из стойла сытого и отдохнувшего коня, и гонец в мгновение ока оказался в седле.
— Эй, а где твоя прежняя лошадь?— спросил у него несколько осмелевший солдат.— Давай сюда, надо ее попоной обтереть и в стойло поставить.
— По дороге пала!— неохотно буркнул мужик, хватаясь за поводья.
— А ярлык твой где?— неожиданно проявил бдительность опомнившийся страж, хватая лошадь под уздцы.— Ну-ка предъяви мне королевскую печать! Где она?
— Вот!— коротко ответил гонец и со всего размаху впечатал ему в челюсть здоровенным, как кувалда, кулаком.
— Да ты кто такой, будь ты неладен?!— промычал страж, выплевывая зубы.
— Я?!— Кемер вдруг страшно осклабился, оскалив белые, волчьи зубы. Глаза его жутко блеснули.— Я — Koнан, Демон из этой... как ее... бездны Aпcy! Страшно?! Appгx!— зарычал он раскатисто, как медведь, и, ударив пятками в бока резвого коня, ускакал прочь, оставив валяться на земле лишившегося чувств стражника.
Таргитай все скакал и скакал в безудержной погоне за упрямым зверем. Он не замечал, что деревья вокруг стали темнее, выше и гуще и что вскоре совсем невозможно будет найти дорогу в этих непролазных дебрях.
Кабан оказался на удивление резв, но быстроногий акалтегиец не отставал. И вот уже совсем близко толстая спина с темным продольным ремнем... Таргитай вытащил тяжелый шипастый чукмар, готовясь со всего маху переломить им хребет кабана. Неожиданно лес кончился — и вепрь, повизгивая, выскочил на небольшую опушку. Конь Таргитая вылетел за ним. Правитель издал победный клич, и в этот миг кабан, хрюкнув как-то особенно злорадно, вдруг брякнулся на землю, покатился по жухлой траве, и перед потрясенным Таргитаем предстал зловеще ухмыляющийся Заркум.
— Ну что — признал?— хохотнул колдун. — С кабаном справиться тебе, конечно, под силу, драгоценнейший правитель! Но вот с этой тварью — едва ли!
Жуткий рев сотряс лес, и на опушку из чащи вынесся чудовищный зверь.
— О, Уту! — прошептал правитель в ужасе.
Размерами эта тварь, поросшая жесткой рыжеватой шерстью, могла бы соперничать с вендийским слоном. Толстенные ноги напоминали колонны на Вратах Уту, огромную плоскую башку с маленькими мохнатыми подергивающимися ушами венчал чудовищный рог.
Жутко всхрапнув, единорог бросился в атаку. Оставалось либо бежать, либо принять бой и достойно встретить смерть. Но бежать бессмысленно — конь измотан погоней за кабаном-оборотнем, а чудовище легко догонит его — деревья ему не преграда... С отчаянным кличем Таргитай бросился навстречу монстру, подняв почти бесполезный чукмар.
Еще один прыжок — и огромный зверь, низко опустив голову, поднял на острие рога отчаянно ржущего красавца-скакуна. Таргитая выбросило из седла. Описав в воздухе дугу, он упал на землю, сильно ушибив ногу. Пытаясь подняться, он с горечью наблюдал, как взбесившийся единорог превращает в кровавые лохмотья его прекрасного акалтегийца. Заметил он также, что лютый зверь даже не пытается напасть на стоящего неподалеку ухмыляющегося Заркума.
Покончив с жеребцом, монстр повернул острие окровавленного рога к Таргитаю и стал рыть передними ногами землю, готовясь к решающему, последнему броску. Мысленно Таргитай попрощался с Нэркес и с жизнью.
«Эх, был бы тут Конан — все было бы иначе! — невольно подумалось ему.— Зачем только ты предал меня, побратим? И где ты теперь, когда нужна твоя помощь?..»
— Кром!— раскатом грома пронеслось над опушкой.
— Конан?!— воскликнул правитель, не веря своим глазам. Яростный восторг охватил его.
А Конан, появившийся как нельзя вовремя, разогнал своего жеребца, как залихватский воин-гирканец, встал на круп обеими ногами и, зажав в зубах меч, несся навстречу единорогу, который еще не успел сообразить, что у него появился новый, и куда более опасный и опытный противник. Едва конь поравнялся с медлительным страшилищем, как киммериец взлетел в воздух и приземлился точно на холке у монстра, который, как раз нагнул свою рогатую башку. Будь на его месте голокожий носорог или слон Вендии, или Куша, трюк вряд ли удался бы. Но сейчас цепкие руки варвара сумели ухватиться за длинные космы первобытного змея.
Единорог яростно взревел и, бешено вращая налитыми кровью глазами, стал совершать дикие скачки, пытаясь стряхнуть с шеи незваного гостя. Он метался по поляне с ужасающим ревом, однако Конан держался не хуже клеща. Улучив момент, он зажал могучую шею ногами и со всего размаху вонзил свой меч в основание черепа чудовища меж шейными позвонками.
Ужасающий рев огласил воздух. Косматая тварь в последний раз взметнула к небу свою рогатую морду и грузно повалилась навзничь. Конан едва успел соскочить, чтобы не оказаться насмерть придавленным исполинской тушей.
Шерстистый носорог — очевидно, один из последних представителей своего древнего рода — умирал долго. Судорога прокатывались по его огромному телу, глухие стоны вырывались из глотки, извергавшей на землю потоки черной крови. Наконец Конан, по рукоять вонзив свой меч в грудь монстра и с трудом достав до могучего сердца, прекратил агонию твари.
Заркума на поляне уже не было. Весь перепачканный кровью Конан, сверкнув белыми зубами, как ни в чем не ывало улыбнулся Таргитаю, который, прихрамывая, шел к нему навстречу.
— Ты снова спас меня, Конан?— прошептал юноша.
— Я, я,— шутливо пробурчал Конан, утирая пот со лба.
— Так ты ... не предавал меня?— В мозгу Таргитая шла напряженная работа.— Неужто это все же... Нэркес?!
— Да, Нэркес!— просто кивнул Конан.— А помимо нее — Заркум и еще один наш старый знакомец...
— Не важно!— воскликнул Таргитай.— Для меня сейчас главное — что я вновь обрел друга. Прости меня, Конан! Я был несправедлив к тебе. Любовное безумие застило мне глаза!
— Ничего,— проворчал киммериец.— С кем не бывало. Ошибки молодости, как говорится!
И друзья обнялись в порыве чувств. Конан, однако, быстро прервал излияния правителя.