Выбрать главу

— Сведения абсолютно надежны, мой государь! Их регулярно доставляют наши лазутчики-аргиппеи. Они быстро нашли общий язык со своими местными соплеменниками из тайги, и теперь за бунтовщиками ведется неусыпное наблюдение.

— Ну что ж, прекрасно!— Нааг задумался.

— Что будем делать, Ваше Величество?— вежливо прервал его размьппление Аб-Сабал.— Прикажете догонять?

— Нет, не стоит. Мы придумаем кое-что получше. Сейчас пришли ко мне Заркума. А твои люди пусть продолжают наблюдение.

— Будет исполнено!— и низко склонив голову, военачальник развернул коня и поскакал прочь от наага, на губах которого играла зловещая усмешка.

— Мы обгоним их, глупый человечишко! Обязательно, обгоним!— произнес он и потрепал своей шершавой, унизанной дорогими перстнями рукой бархатистую щеку сладко спавшей Нэркес.

***

По мере продвижения на северо-восток местность, окружавшая дорогу Пегого Быка, менялась на глазах. Тайга заметно поредела, ее сменили негостеприимные пустоши, заваленные грудами камней, меж которыми росли низенькие, искривленные деревца. Горы тоже изменились. Все чаще попадались неприступные утесы, подавлявшие своим угрюмым величием.

— Мы уже совсем близко!— заявил Кайрат.— Скоро увидите знаменитых великанов!

Путники заметно волновались — еще никому из них, за исключением Кайрата и пары кемеров, не доводилось бывать в загадочной, приводившей в ужас, Стране Аримаспов, известных своим суровым нравом. Спокойствие сохраняли лишь Кайрат, Йолчи и старая Мохира, которую соплеменники и внучка почти силком увели с собой из Аргаима, где ей грозило заключение в подземельях Зиккурата Уту или даже страшная смерть в храме Уту Безжалостного. Похоже, бойкая старуха совсем ничего не боялась и, беззвучно шевеля губами, быстро перебирала связку амулетов из медвежьих и волчьих зубов. Глядя на нее, и у остальных появлялось желание не поддаваться страху. Однако волновались все — и Таргитай и даже киммериец, умело скрывавший свои чувства за каменной маской суровости.

Путники шли в напряженной тишине. Наконец они поднялись на крутой утес, за которым, по словам Кайрата, начинались владения аримаспов, и их глазам открылось потрясающее зрелище.

По краю огромного каменистого плато, со всех сторон окруженного неприступными скалами, в багряных лучах заходящего солнца медленно шествовала величественная процессия исполинов, одетых в звериные шкуры. Аримаспы шли вперевалку, тяжело ступая огромными ногами, обутыми в несуразные сапоги.

Вероятно, на каждую пару ушла целая лосиная или оленья шкура. Хотя вереница великанов двигалась на значительном отдалении от остолбеневших путников, им были хорошо видны огромные мьппцы, перекатывавшиеся под грубой дубленой кожей, крупные черты мрачных лиц, большие, близко посаженные глаза, поблескивавщие из-под лохматых бровей. На низкие лбы исполинов были надеты кожаные повязки, в центре которых ярким беловато-желтым светом горели круглые фонари. Точь-в-точь, как рассказывал Кайрат. Издалека действительно могло показаться, что во лбу великана зловеще горит всего один глаз.

Несмотря на то, что все исполины были почти в два раза выше Конана, шли они с трудом, сгибаясь под тяжестью огромных, сшитых из шкур мешков, туго набитых чем-то твердым и увесистым. Шествие замыкали аримаспы, которые несли большущие носилки, сделанные из стволов деревьев. На носилках лежали огромные, прикрытые шкурами окровавленные тела. Ветер донес до путников низкий стон, подобный раскату грома и исполненный неподдельного человеческого страдания.

— Они возвращаются с добычей из подземелий грифов,— прошептал Кайрат, провожая взглядом удаляющееся шествие гигантов.— Сегодня они взяли большую добычу. Если бы мы были настоящими купцами, то могли сорвать неплохой куш на торговле с ними.

— А если вы не купцы, то кто же?— низкий, раскатистый бас проревел гирканские слова почти без акцента.

Все мгновенно повернули головы на голос и увидели гиганта, который спокойно разглядывал пришельцев, сложив мощные руки на необъятной груди. На поясе аримаспа висел огромный тесак.

— Меня зовут Агбал,— пророкотал аримасп,— и мне бы хотелось знать, кто вы и зачем явились в наш край, если не собираетесь с нами торговать?

Руки Конана и Таргитая невольно потянулись к мечам, но Йолчи вышел вперед и мягко остановил их. Волшебник, смело подошел вплотную к великану — на фоне гиганта он казался ребенком с накладной седой бородой — и сделал странный знак в воздухе. Внимательно наблюдавший за его манипуляциями, Агбал преобразился. Почтительно наклонив голову, он повторил знак, сотворенный старцем, и не без уважения в голосе проговорил:

— Прошу вас следовать за мной, мудрый старик и его спутники. Человеку, который помнит, всегда будет оказан, теплый прием в нашей стране...

***

— Они уже в Стране Аримаспов, мой дорогой Заркум,— промолвил Кахха.

Он вальяжно развалился на медвежьих и рысьих шкурах, разостланных на поляне. Отхлебнув из ряного фиала терпкой араки, которая, хоть немного, но согревала его вечно холодную кровь, нааг продолжил свою беседу с колдуном, сидевшим у него в ногах.

— Проклятые бунтари опередили нас — во всяком случае, в этом меня заверял наш туповатый вояка Аб-Сабал. Но теперь настало время нам опередить их. Где твой мегакситар?

— Он готов!— произнес Заркум срывающимся голосом.

— Разводи костер!— сухо приказал Кахха.— И кликни эту распутницу! Она побежала в лес собирать дурман-траву. Она жить без нее не может, совсем как аргиппейские шаманы. Приведи ее сюда. Мы должны прибыть на место втроем.

— А как же быть с рабами, воинами, лошадьми, свитой?— недоуменно спросил колдун.— Мы оставим их здесь?

— Да, они будут ждать здесь,— ухмыльнулся Кахха,— но не нас, а второй вселенской катастрофы. Я больше не нуждаюсь в людях. Как только Шип Тиамат окажется в моих руках, я обрету поддержку сил, могущество которых нельзя сравнить ни с чем. А за этот мусор из плоти и крови ты не переживай — я сам им займусь! Выполняй мой приказ!

Колдун бросился исполнять поручение, а Кахха встал и резко свистнул, подзывая к себе людей, расположившихся на отдых. Когда все — придворные, принявшие участие в экспедиции, воины во главе с Аб-Сабалом, невольники и даже повара — были в сборе, Лжетаргитай обратился к ним с краткой, но выразительной речью:

— Мои дорогие подданные!— молвил нааг со снисходительной улыбкой.— Я хочу поблагодарить вас за преданность мне, и за рвение, которое вы проявляли на протяжении этого многотрудного путешествия. Я хочу сделать вам небольшой подарок. Надеюсь, он порадует вас, И помните, когда мы доберемся до Страны Аримаспов, вам достанется гораздо больше сокровищ, чем сейчас! Держите же! — и, размахнувшись, нааг швырнул в толпу горсть ярких самоцветов, совсем недавно украшавших его змеиную корону.

Дикий вопль радости прогремел над лесом и, забыв о правилах хорошего тона и сословиях, их разделявших, люди, ругаясь и сталкиваясь лбами, начали ползать по поляне, лихорадочно собирая щедрые дары управителя». Нааг с иронической усмешкой наблюдал за сценой торжества человеческой алчности.

Но вот, постепенно, движение на поляне стало стихать. Каждому досталось хотя бы по одному драгоценному камню. Их хватило на всех, как и рассчитывал коварный Змей. Лесная поляна представляла собой великолепный скульптурный ансамбль — группу людей, замерших в различных позах и переливавшихся синими, зелеными и красными огнями. Особенно живописен был сапфировый Аб-Сабал, застывший на четвереньках и недоуменно разглядывавший камень, подаривший ему столь странную смерть.

— Великолепно!— восхитилась Нэркес, которую Заркум привел из леса.— Какая красивая смерть!