Алтарь Сага был достойным местом для последнего обряда старого волшебника. Когда на третий день после гибели Тиамат воды вернулись в подземные русла, оставив после себя густой слой вязкого ила, из которого то тут, то там торчали изломанные стволы деревьев и покрытые трещинами валуны, на месте, где прежде стоял поселок аримаспов, по-прежнему гордо возвьппался алтарь. Воды потопа не коснулись его, словно испугавшись древнего божества. Саму же Долину Аримаспов потоп изменил сильно. Теперь в центре плато возвьппалась огромная черная базальтовая глыба, разделенная надвое. В тускло поблескивающем камне опытный глаз мог рассмотреть черты сгинувшей Праматери Драконов...
После потопа всю власть в Долине получили Дух Огня и Мардук, который, взяв на себя роль посланца Сага, объявил провинившемуся титану о прощении, которое даровали ему Высшие Боги. Уцелевших во время катаклизмов и не повиновавшихся Богам грифов, суровый Мардук вновь вернул в их подземелья, чтобы они собрали по крупицам все сокровища, которые утратили по своей вине, доверившись наагу. Впрочем, это было совсем не трудно, так как недра Рипейских rop почти целиком состояли из богатейших залежей золота, серебра, меди и драгоценных камней. И лишь древнее собрание магических предметов оказалось утерянным безвозвратно, но Мардук считал, что это только к лучшему.
Мардук обратил свое божественное внимание на киммерийца. Восседая на вершине новой горы, в которую его волшебный меч обратил исполинское чудище, грозный бог наслаждался покоем и восторженным почитанием смертных, которым довелось воочию лицезреть живого бога.
Киммерийца к Мардуку привел Дух Огня, оказавшийся на удивление славным малым. Если бы не медная кожа, источавшая жар, который не позволял приблизиться к титану ближе, чем на два локтя, Дух Огня вполне сошел бы за великолепно сложенного человека, на полголовы возвышавшегося над Конаном. Дух Огня был довольно словоохотлив, а глядя на его веселую улыбку и цветущий вид, невозможно было даже предположить, что несколько тысяч лет его, прикованного к скале, терзали грифы, а он после этого еще и выдержал страшную битву с Тиамат.
— Ты оказал мне большую услугу, Конан,— заявил киммерийцу титан.— Проклятая цепь, которой был не страшен мой огонь, мне порядком поднадоела за эти тысячелетия.
— Кром! Я бы ни за что не выдержал так долго!— проворчал Конан, нисколько не завидуя долголетию титана.— Зубами бы перегрыз эти железки.
Дух Огня весело рассмеялся:
— Эти железки и мне не по зубам, а уж тебе тем более, хоть твои мужество и сила достойны преклонения. В свое время их ковал старый бог-кузнец Гевул Хромой.
— Никогда о нем не слышал,— пожал плечами Конан.
— Одни народы зовут его Вулканом, у других для него есть иные имена. Возможно, ты еще встретишься с ним в своих странствиях, ведь его тоже изгнали на землю, как и меня.
— Ну да, скоро я со всеми небожителями познакомлюсь. Внукам расскажу, если жив буду к тому времени, так ведь не поверят, засмеют. Совсем спятил, скажут, наш дедушка Конан!— усмехнулся киммериец.— А видать, знатный мастер этот самый хромой, раз кованые им цепи только молнии Митры смогли взять! Уж я-то в таких вещах толк знаю, отец у меня отменным кузнецом был!
— Да, Гевул — кузнец необыкновенный,— согласился Дух Огня,— можно даже сказать лучший в мире. Только при Мардуке ты его не упоминай. Потому что этот самый Гевул — большой шутник и однажды с Мардуком такое учинил…
— Да ты и сам не лучше,— рассмеялся Конан,— если верить рассказам о тебе.
— И не говори,— притворно вздохнул титан,— сам сознаю, что не то творю, а остановиться не могу. Карма, видишь ли, у меня такая,
— Чего?— поморщился варвар и подумал: «Спасу нет от этих мудреных словечек! Неужели нельзя попроще?»
— Ну, то есть рок, судьба,— пояснил Дух Огня.— Видишь ли, даже титаны не могут изменить ее. Это дано лишь Высшим Богам, уж они-то любого могут забросить на Карусель Богов, а тогда — только держись... В общем, в тот раз и я туда попал. Знал, что нельзя атлантам секрет небесного огня выдавать, но так повелели Высшие Боги. Вот и сгинула Атлантида с Лемурией, а виноватым я оказался. И пришлось расплачиваться — повисеть чуть-чуть.
— Ничего себе чуть-чуть!— возмутился Конан.
— Понимаешь, для нас ведь время по-другому течет,— пояснил титан.— Для вас, людей, год, а для нас — сутки. Но все равно, знаешь ли, приятного мало. Грифы терзают, Боги даже не взглянут, словно меня и нет вовсе. Если б не люди, никто бы и не посочувствовал.
— Я слышал что-то о Похитителе Огня,— заметил Конан.— Так это ты, значит?
— Именно! Южане зовут меня Впередсмотрящим Богом, а в Нордхейме придумали имя покороче — Локи. Только вот Имир меня терпеть не может, да что с него взять? Ледяной ведь. Хотя, если бы не моя родина Муспельхейм, как ее называют асиры и ваны, вдохнувшая жизнь в глыбу льда, которая образовалась из воды Хвергельмира, не видать бы этому самому Имиру своего снежного царства! Боги тоже бывают неблагодарными, но я не из таких. Я даже замолвил за тебя словечко Мардуку! Так что — держись молодцом...
Мардук, вальяжно развалившись, отдыхал на скале. Гигантские доспехи его были небрежно расшнурованы на боку, огромный, полыхающий светом меч и громоздкий шлем, в котором мог бы разместиться на ночлег отряд легионеров, лежали в стороне. Отдых расслабил Бога, и его лицо, испещренное десятками шрамов, выражало удовольствие.
— Ну что, Локи, ты привел ко мне этого варвара?— От грохочущего голоса небожителя волосы на голове Конана метнулись назад, как от порыва сильнейшего штормового ветра на побережьях Западного Океана.
— Конан из Киммерии перед тобой, о Величайший из Воителей!— крикнул в ответ Дух Огня.
Конан заметил, что хоть титану явно не по душе прозвище, данное ему ванирами, но он и виду не подает из уважения перед грозным богом. Киммериец ощутил на себе пристальный взгляд сверкающих очей грозного божества, но не отвел глаз. Лицо Мардука расплылось в довольной улыбке.
— А ты, я гляжу, парень не промах, Конан из Киммерии! Ты меня не боишься?
— Даже смертоносный Сет не заставит меня дрожать, как трусливого барана!— гордо заявил Конан.— Никого я не боюсь.
— Верю, верю,— закивал Мардук, похохатывая, и скала под ногами киммерийца заходила ходуном.— Дружище Кром рассказывал мне однажды, как ты полез на него с кулаками!
— Да чего уж там! — Конан немного смутился.— Дело молодое было! А ты что, друг Крома?
— Еще бы! Мы с ним и друзья, и соседи. Его сияющий Чертог находится рядом с моим на Девятом Небе Зандры, там же и Валгалла, где пируют души ваниров и асиров. Частенько мы пировали вместе — я, Кром, Тор и Один. Когда песни пели, а когда и дрались. Чего не сделаешь, хлебнув лишнего.
— То-то грозы иногда бушуют,— понимающе усмехнулся варвар.— Вы, я вижу, на небесах зря время не теряете.
— Да, у нас весело,— согласился Мардук.— Вот попадешь в Чертоги Крома, сам увидишь. И к нам заглядывай. А уж когда Папай наведывается, такое начинается!.. С нами не заскучаешь!— И бог заговорщицки подмигнул киммерийцу.
— За приглашение, конечно, спасибо,— ответил Конан,— да только мне и тут пока не плохо. Да и друзья заждались, и женщина, наверное, затосковала...
— Я тебя и не тороплю,— загрохотал в ответ Мардук.— Сам знаю, что еще не скоро мы увидим тебя на небесах. У тебя и здесь не все дела переделаны. Успеем попировать, а пока скажи, чего желаешь, Конан?
— У меня есть два желания,— просто ответил киммериец.
— Излагай.
— Во-первых,— начал Конан,— я хочу попросить у тебя что-то вроде, ээ-э, концессии. Вот!
— То есть как это?— удивился Мардук, который, очевидно, не любил мудреных словечек не меньше самого Конана.
— Право на разработку рудников,— пояснил Конан, втайне гордясь, что выучил хотя бы одно ученое словцо.— Короче говоря, пусть эти самые грифы мне отсыпят золота!