Арвендус с утра успел потренироваться с друзьями, воспользовавшись относительно прохладными рассветными часами. Потом отправил распоряжения в гарнизон — следовало усилить разведку, без этого все дальнейшие планы могут пойти прахом.
Обсудил разные варианты предстоящей кампании с королём, пообедал в его же обществе, поскольку Его Величество решил не покидать уютный кабинет. Каменный замок ещё не успел достаточно прогреться, эта махина лишь к концу лета становилась чуть теплее, зато потом почти всю осень отдавала накопленное тепло. В затененном кабинете было намного приятнее, чем в обращенной к югу парадной столовой, где в обществе придворных и поесть спокойно не дадут. В общем, Эрленду требовалась причина избежать набивших оскомину церемоний, и Венд по-дружески выручил приятеля.
Но после обеда не выдержал и поспешил за цветами, благо уже знал, как быстрее и проще получить требуемое. Он и сам не ожидал, что так захочет увидеться с невестой, долгое время казавшейся ненужной обузой, почти необходимым злом. Неприятные предчувствия обманули, зато приятные ожидания заставляли внутренне торопить день свадьбы.
В таком приподнятом настроении Арвендус появился на пороге дома своей невесты. Он положил букет на столик у дверей, случайно столкнув с него дамскую перчатку. А когда поднимал казавшуюся почти детской вещицу, явно принадлежавшую Лантиль, вдруг увидел выпавшую записку.
Возможно, не в правилах хорошего тона читать чужие послания, но рука сама потянулась к тонкой бумаге, свёрнутой трубочкой, будто секретное донесение… Вероятно именно сходство с таковым и подвигло генерала к следующим действиям. Он развернул письмо, быстро пробежал глазами… И смял его в кулаке. Перед глазами мелькнули картинки из тех, неприятных и повторяющихся снов.
Будь он равнодушен, как поначалу, не было б так больно. Он почти успел уйти, решив больше не появляться, просто уехать на границу, расторгнув помолвку, даже если это и придётся не по нраву Эрленду… Но тут появилась Барфиниса и попросила следовать за собой. Не найдя подходящих слов для отказа, Арвендус вышел за ней в сад, забыв про цветы, да и к чему они теперь…
Улла издалека заметила приближающуюся экономку и следующего за ней генерала и поспешила разбудить задремавшую госпожу:
— Леди, леди! Ваш жених идёт!
Она помогла Лантиль поправить растрепавшуюся прическу и чуть замятые складки на домашнем платье. Задвинула тюфяки под скамьи, идущие по периметру беседки, ещё раз осмотрела свою подопечную и отошла к возвращающейся к дому Барфинисе.
Тиль приветливо улыбнулась Венду, немного удивляясь странному выражению его лица, почти такому же, что было давным-давно, ещё на помолвке.
— Что-то серьезное на границе? — испугалась девушка.
— Это я у вас хочу спросить, серьезное или вы просто привыкли играть? — протянул записку мужчина. — И много у вас таких поклонников? И как далеко вы позволяете им заходить?
— Что?.. — растерялась Тиль. — Вы нашли…
— Да, совершенно случайно. Иначе так и не узнал бы о ваших… шалостях. Мне казалось… Но вы такая же, как все женщины. Лишь бы побольше сердец разбить и выбрать кого-то поудобнее..
Внутри Арвендуса закипало что-то тёмное, выталкивая обвинение за обвинением, но пощёчина прервала этот поток. Мужчина схватил девушку за плечи и неожиданно прижался губами к её рту. Стоило ему прервать этот короткий поцелуй, как Тиль попыталась снова ударить его по лицу, но Венд сжал её в объятиях, приподнимая невысокую девушку и снова впиваясь в неё яростным поцелуем.
Чем больше трепыхалась Лантиль, тем удобнее перехватывал девушку генерал, совершенно не заботясь о приличиях. Ну разве прилично одной рукой держать её под… округлостями, ниже которых только ноги? А второй фиксировать голову, лишив последней возможности отстраниться? Нет, это было совершенно неприлично… И совершенно восхитительно. Особенно когда губы мужчины начали мягко покусывать то верхнюю, то нижнюю губу Тиль. А потом к ним присоединился и язык, поглаживающий и словно исследующий её рот…
Она и сама не заметила, как обняла шею Венда, как зарылась пальцами в жестковатые волосы, как прижалась теснее… Хотя куда уж теснее? И хорошо, что он крепко держал, пусть даже и позволил себе касаться совершенно недопустимо неназываемых в приличном обществе частей тела, потому что ноги Лантиль стали какими-то мягкими, ненадежными. Да и вся она обмякла в объятиях. Верно, от нехватки воздуха. От чего бы еще? И голова закружилась по той же причине, не иначе…
Когда генерал отпустил наконец девушку, она пошатнулась на неверных ногах, тут же подхваченная сильной рукой. Глаза её стали почти чёрными от расширившихся зрачков. И ничего Тиль вокруг не видела, кроме таких же блестящих и почти чёрных глаз жениха, что притягивали своей глубиной. И тогда она качнулась навстречу, не в силах противиться притяжению, потянулась к губам, всё ещё держась за крепкую мужскую шею и жесткие волосы…