– Еще не поздно. Ты все еще можешь вернуться, – сказала она. Палец с кольцом коснулся подбородка юноши, и Эвнису пришлось склонить голову. Они стояли так близко друг к другу, что он ощущал на своем лице теплое дыхание. А еще – запах вина.
Эвнис через силу сделал вздох.
– Нет. Дома меня ничего не ждет. Сейчас мне представляется возможность…
Перед глазами встало лицо брата – улыбающееся, подавляющее волю, стремящееся подчинить себе. Затем этот образ сменило вечно недовольное лицо матери: оно глядело осуждающе, унижающе.
– …показать себя. Гетин собирается женить меня на дочери, как мне кажется, беднейшего барона во всем Ардане.
– Она хороша собой? – спросила Рин улыбаясь, но в ее голосе слышалась резкость.
– Я видел ее всего раз. Нет, я не помню, как она выглядит. – Он взглянул на котел. – Я должен это сделать. Пожалуйста.
– А что ты мне дашь взамен?
– Все королевство Ардан. Я буду править им и поклоняться вам, моя верховная королева.
Рин улыбнулась, сверкнув зубами:
– Мне нравится ход твоих мыслей. Но дело не только в Ардане. Далеко не только в нем. Это Война Богов. Азрот снова обретет плоть.
– Знаю, – прошептал Эвнис. Юноша буквально чувствовал переполняющий его страх. Он сочился с его языка, сдавливал ему горло. Но в то же время наполнял молодого человека ощущением радостного возбуждения.
– Боишься? – спросила Рин не сводя с него глаз.
– Да. Но я готов идти до конца. Я знаю цену.
– Хорошо. Тогда идем.
Она подняла руку и щелкнула пальцами.
Из тени деревьев на свет вышла массивная фигура. Великан. Он был в полтора раза выше взрослого мужчины, лицо бледное, заостренное, под широкими бровями блестели маленькие черные глаза. Длинные черные усы, в которые были вплетены полоски кожи, доходили ему до груди. Могучую руку обвивала, скрываясь под рукавом кольчуги, татуировка в виде толстого колючего стебля. Туловище покрывало одеяние из кожи и меха. В руках у великана был человек, которого он нес легко и непринужденно, как ребенка.
– Это Утас из клана Беноти, – молвила Рин, махнув рукой в сторону великана. – Когда-то давным-давно он мне помог. И сейчас он с нами заодно.
Великан подошел к котлу и бросил тело на землю. Фигура издала приглушенный стон и слабо зашевелилась.
– Помоги ему подняться, Утас.
Великан нагнулся, схватил мужчину, лежащего на земле, за волосы и поднял на ноги. Лицо пленника, все в синяках, опухло. Щеки и губы покрывала корка запекшейся крови. Одежда на нем была разодрана и свисала лохмотьями с плеч, но Эвнис все равно мог различить на остатках кожаного доспеха герб Ардана с изображением волка.
Мужчина пытался что-то сказать: его разбитые губы шевелились; с уголка рта свисала слюна. Рин, не говоря ни слова, вынула из-за пояса нож и перерезала ему горло. Из раны хлынула темная кровь, и тело пленника обмякло в руках похитителя. Великан немного наклонил его, чтобы кровь стекала в котел.
Эвниса мучительно тянуло сдать назад. Просто развернуться и убежать. Рин тем временем тихим гортанным голосом читала заклинание. Над котлом спиралью взвилась струйка дыма. Юноша слегка подался вперед – он не мог отвести глаз от происходящего. В дыму появилась фигура. Она извивалась и корчилась. В нос юноше ударил запах чего-то давным-давно погибшего, мертвенного, гнилого. Его чуть не вырвало, но он продолжал всматриваться в дым, среди клубов загорелись две узкие щелки – глаза, вокруг которых постепенно обретал форму изнуренный старческий лик. Он то становился благородным и мудрым, то вдруг делался скорбным и морщинистым, то неожиданно менялся на гордый и суровый. Эвнис моргнул – и на мгновение в лике проступили ящероподобные черты, а в витках дыма развернулись широкие кожистые крылья. Юноша вздрогнул.
– Азрот, – прошептала Рин, падая на колени.
– Чего желаешь? – прошипел голос.
Эвнис сглотнул – во рту у него пересохло.
«Я должен взять то, что положено мне по праву, выйти из тени брата. Дойти до конца».
– Власти, – просипел юноша. Затем он вдохнул побольше воздуха и произнес громче. – Власти. Я желаю властвовать. Над братом – и надо всем Арданом.
Раздался смех. Сперва низкий и тихий звук постепенно становился все громче, заполняя собой открытое пространство меж деревьев. Затем наступила тишина, плотная и тяжелая, как паутина, опутывающая деревья.
– Ты ее получишь, – произнесла фигура.
На лбу у Эвниса выступила испарина.
– Но чего ты хочешь взамен? Какова твоя цена?
– Моя цена – это ты, – сказала вихрящаяся фигура, одним лишь взглядом пригвоздив юношу к месту. – Я хочу тебя.