Корбан взглянул на себя – всего чумазого, исцарапанного и с дырками в накидке и штанах.
– Я был… – начал Корбан, но осекся, понимая, что дальнейший рассказ прозвучит глупо. – Я просто хотел побыть в тишине, в одиночестве… – пискнул он робко, не отрывая взгляда от земли. – И заблудился. – Выражение лица Гара дало ему понять, что рассказать сейчас о волченихе – не лучшая идея.
Управляющий конюшен посмотрел на измазанного грязью мальчика, потянул носом и глубоко вздохнул:
– Скажи спасибо своей сестре. Когда Дат рассказал ей о вашей стычке с Рэйфом, она настояла на том, чтобы я тебя нашел.
– Так она знает, – сказал Корбан, и у него поникли плечи.
– Да, парень, но забудь сейчас об этом. Поедем домой. Если будешь за мной поспевать, то мы должны успеть к началу церемонии. По крайней мере, не получится так, что я спас тебя только для того, чтобы твоя мама тебя убила.
– Она все равно меня убьет, – протянул Корбан, глядя на свою рваную накидку.
– Что ж, пойдем выясним. – Гар развернул свою лошадь и поскакал прочь.
Глава 6. Верадис
Верадис согнул плечи, пытаясь поправить кольчугу. Она натирала кожу несмотря на льняную рубаху, поверх которой была надета. Оттого, что он ехал верхом, поспевая за находившимся в десяти шагах от него Натаиром, было только хуже.
«Нужно было надевать ее чаще», – подумал Верадис. Однако в кольчуге ему было неудобно.
В Рипе кольчуга имелась только у нескольких воинов: конечно же, у его брата Крелиса и у их отца. Также у Альбена, оружейного наставника крепости, и двух-трех сыновей местных баронов. Те пару раз, что он надевал-таки кольчугу, ощущались иначе: он чувствовал себя отличным от других. Верадис был сыт по горло этим чувством и не хотел еще сильнее его раздувать. Поэтому кольчуга по большей части не покидала пределов его комнаты.
Как бы то ни было, он ее оберегал. Во многом из-за того, что эта кольчуга была подарком Крелиса на окончание его Долгой ночи, своего рода последней печатью на его испытании воина, когда он перестал быть мальчиком и стал мужчиной. Другой причиной были слова брата:
– Кожа поможет при слабом или скользящем ударе, но эта штука спасет тебя от сильного. Обращайся с ней как с лучшим другом.
Вот он и обращался. Каждый вечер Верадис вытаскивал ее из деревянного ящика, смазывал, чистил, затем складывал и убирал обратно.
Аквилус одобрил просьбу Натаира и позволил ему возглавить отряд, задачей которого было сорвать встречу Ликоса, самопровозглашенного короля пиратов. Из-за этого Верадис провел в Джеролине только две ночи, после чего снова оказался в седле.
Он посмотрел через плечо. Верадис ехал практически во главе небольшой колонны по три ратника в ряд. Всего их было восемь десятков, но только половина из них являлись членами новоиспеченной дружины Натаира. Остальные были из орлиной стражи Аквилуса. На их присутствии настояла Фиделе, мать Натаира.
По сторонам от Натаира ехали его сподвижники: по левую руку был Раука, третий сын местного барона, приятный добродушный парень, отлично владеющий оружием; по правую руку – Бос, сын одного из орлиных стражей Аквилуса, с толстой шеей, широкими плечами и узловатыми, словно ветви дуба, руками.
Они быстро продвигались на юг от Джеролина, преодолевая лигу за лигой по волнистым лугам, иногда прерываемым лесной порослью, и сейчас, три ночи спустя, Верадис увидел горы, которые лежали примерно на середине их пути, торчащие из земли словно изогнутая спина иссохшего и сгорбленного старика.
– Верадис, – позвал его Натаир.
Верадис пришпорил коня и нагнал Натаира.
– Мы так до сих пор и не поговорили, хотя я обещал, – добродушно улыбнулся Натаир.
– Вы были заняты, милорд, – ответил Верадис.
– Нет-нет. Никаких «милордов». Помнишь, что я тебе сказал по этому поводу?
– Простите, мил… – начал было Верадис, но осекся на полуслове.
Натаир усмехнулся.
– Я рад, что ты в моем отряде. Нас пока немного, но будет больше.
– Так точно.
– А ты, как я слышал, лучший мечник Рипы. Прекрасное дополнение к моему отряду.
Верадис всхрапнул.
– Кто…
– Твой брат. Я успел с ним переговорить перед его отъездом. Он очень лестно отзывался о тебе и о твоих способностях.
Верадис вздохнул, и по его лицу скользнула тень улыбки.
– Твой отец, должно быть, очень тобой гордится, – предположил Натаир.
Верадис хмыкнул. Открыл рот, но не смог придумать, как на это ответить.
– Так точно, – в итоге пробормотал он.
– Крелис. Его любят. Тяжко было расти в его тени?
Верадис нахмурился, но ничего не ответил.
– Прости, если лезу не в свое дело, – сказал Натаир, – это я так, из праздного любопытства.