– Мне и здесь хорошо, – ответил Кастелл. Вокруг костра сидели воины Микила вместе с наемниками и купцами.
«Скорее всего, ложь Джаэла настроила их против меня», – думал он с раздражением.
Макуин смерил его долгим оценивающим взглядом, но ничего не сказал.
Внезапно меж повозок появился ратник – Агила, руководитель отряда наемников. Он подошел к ним и присел перед Макуином, протягивая мех седому воину. Макуин взял его и сделал большой глоток, по его бороде потекла темная жидкость. Он закашлялся.
– Лучше, чем та лошадиная моча, что вы пьете, – улыбнулся Агила. – И согревает быстрее.
– Верю, – ответил Макуин, сделал еще глоток и вернул мех владельцу.
Агила протянул мех Кастеллу. Тот принюхался.
– Не бойся, приятель, это не смертельно, – сказал предводитель наемников.
Кастелл сделал большой глоток и зашелся в кашле. Горло и желудок словно обожгло пламенем.
– Что это? – выдавил из себя он.
– Лучше не спрашивай, – усмехнулся Агила. – Дальше пойдет полегче. Да и получше.
Кастелл не поверил, но тем не менее сделал еще один глоток, поменьше. На этот раз пламя обожгло не так сильно.
– Красавчик, – хлопнул его по плечу командир. – Рад, что вы с нами. – Он посмотрел на меч и точильный камень Кастелла.
– Приятно побыть какое-то время вне стен Микила, – произнес Макуин.
– Ага. Мой последний приезд точно отличался от предыдущих. Как ни надумаю я заглянуть в таверну, повсюду натыкаюсь на людей Ромара.
– Ты говоришь о моем дяде, – сказал Кастелл. Его голос был не так тверд, как хотелось бы.
– Ты прав, – произнес Макуин. – Странные вещи творятся в Микиле.
– Какие? – спросил Агила.
– Например, камень великанов, что на границе Изилтира. До нас в Микиле дошел слух, что он кровоточит.
– Наслышан, – кивнул Агила. – В Гельвете, к югу от Гальстата, есть круг, составленный из этих камней. Говорят, там происходит то же самое.
– Есть еще кое-что, что гораздо хуже. По крайней мере, если верить Ромару. Вот, скажем, недавно выкрали топор из звездного камня.
– А, тогда понятно, – кивнул Агила.
Топор из звездного камня был легендарной реликвией тех времен, когда нога Изгнанников еще не ступила на их собственные земли, даже до Бичевания. Легенда гласила о камне, что упал с неба, когда люди и великаны еще жили в мире и согласии друг с другом. Кастелл в такое, конечно, не верил – где это видано, чтобы великаны не враждовали с людьми? По преданию, из звездного камня выковали Сокровища, числом же было тех Сокровищ семь: котел, торк, ожерелье, копье, кинжал, боевой топор и кубок. За обладание ими вспыхнули войны, которые привели к тому, что Элион обрушил свой гнев на этот мир: произошло Бичевание. Боевой топор в Микиле, согласно молве, был одним из этих Сокровищ, и люди со всех земель приезжали, чтобы на него взглянуть. Верили, что топор волшебный и что с его помощью можно связать наш, тварный мир с Изнанкой, где обитают Элион и Азрот.
Кастелл не располагал какими-либо сведениями на этот счет и сомневался в правдивости всей истории. Но что он знал наверняка – так это, что Микил разбогател благодаря этому топору и что нескончаемый поток паломников, жаждущих увидеть реликвию, приносит в казну устойчивый доход в виде серебра и золота. Ромар тоже это понимал, и потому, когда он узнал о том, что топор украден, гнев его был поистине велик. Вот тебе и еще одна причина побыть немного вне стен Микила. Между насмешками Джаэла и гневом Ромара он очутился как между молотом и наковальней.
– Когда это произошло? – спросил Агила.
– Десять дней назад, – ответил Макуин.
– Но кто же его украл? – проворчал наемник. – Должно быть, великаны из клана Гунен?
– Гунены, – кивнул Кастелл. – Они, конечно, хотят завладеть этим топором, да и нет в пределах ста лиг от Микила никакого другого великаньего клана. Но я считаю, что они не могли незаметно пробраться в крепость – любой, кто возвышается над землей на пятнадцать пядей, явно будет выделяться. – Он отпил еще медовухи; на этот раз тепло показалось почти приятным.
– Так-то оно так, но все же, – возразил Агила. – Они – стихийные маги, так что вполне могли воспользоваться чарами.
– Возможно, – согласился Макуин, потянувшись за мехом в руке у Кастелла.
– Гунены коварны и свирепы, – продолжил Агила.
– Знаю, – пробормотал Кастелл.
– Имел с ними дело?
– Гунены убили его семью, – мрачно сказал Макуин. – Убили человека, которому я присягнул на верность.
Кастелл закрыл глаза, вспоминая огромные подсвеченные полыхающим огнем фигуры, что шли через разрушенные ворота его дома, размахивая гигантскими молотами и боевыми топорами. Он вздрогнул. Ему тогда было всего шесть лет. Он хотел, чтобы Агила перестал об этом говорить. Кастелл молча взял мех у Макуина и сделал еще один глоток.