Вовремя сообщение появилось, ничего не скажешь... Сразу нельзя было сказать?! Арр... Бесит. Я провалялся незнамо сколько, молясь, чтобы мои эксперименты обошлись без последствий. Но как же больно... зараза. Когда пришел в себя, то решил отказаться от хитростей. Может позже, когда окрепну, наберусь опыта и буду понимать, что к чему, то вернусь к экспериментам. Но сейчас, простые задания лучше делать простым способом.
***
Когда я только пришел в себя, после ранения и столкнулся с проблемой потери во времени, то начал делать царапины на стене, отсчитывая, сколько прошло. Сегодня появилась пятидесятая отметка приёма пищи. Двадцать пять дней, если я правильно понимаю, что старуха кормит меня два раза в день. А ещё это двадцать пять монет, потраченных на еду. Я плохо разбираюсь в ценах, но, думаю, мой долг только увеличился Ша, но никак не уменьшился. Мелкая помощь не стоит так много.
Как бы там не было, оставаться здесь я больше не хотел. Чувство, что надо уходить, сформировалось окончательно и давило на мозги. Раны заросли, покрылись рубцами, я окреп, прибавилось сил.
С заданием разогнать мрак я справился вчера. Оказалось, что требуется больше практики. Если есть какая-то мышца, отвечающая за манипуляции энергией, то её я и развивал.
Задание выполнено
Сформированное новое задание
Задание: сконцентрироваться на источнике и разжечь его.
Предупреждение: в день можно разжигать не более, чем на 10% от базового уровня.
Текущий уровень источника: 0,5
Не обнадеживающие цифры... Половина единицы это много или мало? Хотя чего это я... Конечно, мало. Разве я великий маг, чтобы было много?
За задачу я пока не брался, хотел решить другой вопрос. В той шкатулке с монетами я нашел два пакета семян. Что это такое и что из них вырастет я не знал, но... Не будут же хранить совсем бесполезную вещь рядом со столь дорогими монетами? Монета это ведь не просто кусок металла. Это, по сути, артефакт, что и жизнь спасти может. Тем более золотая монета. Я до сих пор в шоке от того, насколько хорошо они злобу забирают. Пусть и не получается сливать в них полностью, но даже задержаться на тридцати процентах риска — это значительно облегчит жизнь любому. Если не влипать в какие-то серьезные потрясения и жить в безопасном месте, то потерять себя и вовсе шансы нулевые.
Подойдя к двери, я постучал той самой шкатулкой. Надо поговорить со старухой и прояснить вопрос денег.
— Чего тебе, парень? — раздраженно проворчала она, открывая дверь минут через десять.
— Простите, если отвлекаю. Но я хочу уйти и нужно обсудить мой долг.
— Вот как... Давно пора. Говори, что хочешь. Чувствую, тебе есть, что сказать.
— Есть. Вопрос первый — уйти я могу только как-то через вас, так?
— Скорее всего да. Видишь ли, — оскалилась она, отчего морщины на её старом лице стали выглядеть особо зловеще, — Я слепая и не вижу всех выходов. Но если ты их до сих пор не нашел, значит других троп тут нет. Если только под воду лезть.
Об это я тоже думал. Некоторые потоки шли по трубам, некоторые по открытым каналам, а некоторые по закрытым. Если нырнуть, чисто теоретически пробраться можно, но... Против течения? В мутной воде? Неизвестно сколько метров? Я не в таком отчаянье, чтобы так глупо рисковать. Да и не нужно это. Очевидно, что старуха знает, как добраться до кольцевой.
— Второй вопрос, сколько я вам должен? Понимаю, что в этом мире любая помощь бесценна, но я брал у вас еду, да и раны вы мне обработали. Хочу прояснить этот вопрос, чтобы обид не было.
— А сам как думаешь? — наклонила голову старуха, что выражало её любопытство.
— Думаю, что моя работа не тянет на выплату долга. Подозреваю, что он только рос, но не уменьшился, — ответил я честно.
Врать и заявлять, что ничего не должен — было ниже моего достоинство. А достоинство то немногое, что у меня есть, чтобы предавать его.
— А я думаю, что с такой честностью ты не проживешь долго, — проворчала старуха.
Угу, но стала бы ты со мной общаться и доверять, будь я другим? — мелькнула мысль. Я не такой наивный, чтобы отрицать существование зла и вранья в частности. Понимаю, что многие в этом мире с радостью обманывают, преследуя свою выгоду. Но если я стану таким же, то что останется от меня? Это как предать себя, предать память об Эдеме и родителях. Мама хоть и была циничной темной магиней, но никогда не учила подлости. Отец тем более, с его то преданностью чистоте.
— Может быть. В этом случае надеюсь, что я расплачусь с вами раньше, чем погибну.
— Ты мне должен тридцать монет. Дорогу я тебе покажу. Насчет долга — он будет на твоей совести. — вздохнула старуха, чем растрогала меня.