— Угу, Лен. Слыхала, как орет? Я тебе при встрече еще не такое расскажу! Все, до завтра! — отложила телефон и уставилась на меня с совершенно невинным видом:
— Андрей Владимирович, я вообще не про вас. Мнительный вы какой-то. Уже уходите?
Просто отмахнувшись, я направился к выходу. И в спину прозвучало совершенно издевательское:
— До понедельника, Андрей Владимирович! Хороших вам выходных!
Это нормально, что у меня глаз дергаться начал?
Решил на ужин завернуть к родителям. К тому же, разговорчик-то назревал и назревал. Если бы я сразу не отреагировал так эмоционально, то сейчас мои слова были бы услышаны, но нет же — сам создал обстановку недоверия. Но ведь это не значит, что не нужно заранее вытаптывать поляну?
— Андрюша! — радостно оповестила мама, едва я только вошел. Она меня каким-то чувствительным местом ощущает, а иначе и не объяснишь ее прозорливость на мои визиты.
— Спасибо, Екатерина, — я передал горничной куртку, а лишь потом распахнул объятия: — Маман! Ты, как всегда, чудесна.
Так, без преувеличения, и было. Моя мать — шикарнейший представитель класса высокоблагородных дам. И она же олицетворение поговорки «Богатые тоже плачут»: раннюю катаракту пропустили, и никакие деньги уже не могли исправить ситуацию полностью. Зрение она не потеряла полностью, но стала видеть намного хуже, только размытые световые пятна. Отец, отчего-то виня себя в ее болезни, решил супругу теперь утешать бесконечными путешествиями и новыми впечатлениями. Она не выглядела погрязшей в депрессию, однако и от предложений подобных не отказывалась — так и заявляла, что всю жизнь своего бизнесмена ждала, а вот теперь дождалась. И в уныние она впадать не собиралась, ведь другие чувства у нее обострились до шпионского максимума, иногда даже пугали:
— Ну-ка, подойди поближе, Андрей! По запаху чую, ты сюда прямо из офиса явился! Оскорбляешь мое тонкое обоняние многочасовым… эй, подожди, от тебя не только отсутствием душа несет. Чем-то еще не несет… странно. Где привычный запах? Ты бросил пить кофе литрами?
— Пришлось. Временно.
— А почему хмуришься?
— Я не хмурюсь, мам.
— Я тебе не слепая! Отвечать немедленно! — фразу она закончила на довольно неприятной высокой ноте.
Я улыбнулся:
— накормите, напоите, люди добрые, а потом допрос ведите.
Отец, к счастью, такими же наклонностями к допросам не обладал, потому просто радовался визиту сына. А я все ждал подходящего момента для разговора, но сам начинать не хотел. Однако отец оправдал ожидания:
— О, так и забыл спросить, как там Танечка? Уже приловчилась?
Эта приловчилась, лучше и не сформулируешь. Но эмоции не нужны, потому я ответил как можно спокойнее:
— Она очень старается, пап. Далеко не все получается, но делать выводы еще рано. В крайнем случае, найму себе еще одного помощника — вдвоем точно справятся.
Отец отличался проницательностью и сразу уловил тонкий намек:
— Считаешь, что я перегнул палку, а на самом деле Танечка безнадежна?
Ответил без улыбки или других лишних эмоций:
— Считаю, выводы делать еще рано. К сожалению, каждый в офисе в курсе, что там она оказалась как твоя протеже — это не самая лучшая аура для новичка.
— Ничего, привыкнут! — начал злиться отец. — Как будто я каждый день кого-то в офис привожу.
Тема выбрана верно, ее и надо продолжать как можно миролюбивее:
— Не каждый. Но самой ей от этого не легче. Не удивлюсь, если она очень скоро сама изъявит желание уволиться.
— И ты винишь в этом меня? — отец прищурился.
— Да, — я выдержал его взгляд. — Люди не могут не обсуждать происходящее.
Почему девушку с образованием бухгалтера не определить хотя бы в бухгалтерию?
Зачем подчеркивать, что она твоя знакомая?
Он почему-то не ответил и сделал вид, что очень увлекся отбивной. Странно.
Потому я повторил:
— Отец, почему бы мне не выделить ей место в бухгалтерии? Я понимаю, что ты хочешь отблагодарить ее отца, так ведь и я не против! Там нет вакансий, но я что-нибудь придумаю. И, возможно, Таня проявит все свои умения, если ее направить по специальности, — да что с ним такое? Делает вид, что не слышит? И оттого уже я начал злиться: — Отец! Я спрашиваю, почему твою эту Танечку в бухгалтерию не впендюрить?!
На этот раз вмешалась мама — главный дипломат во всех миссиях:
— Володя! В самом деле, не будь ребенком! Скажи уже как есть!
Я обескураженно уставился на нее:
— А как есть?..
Она виновато улыбнулась, но, к радости, все же соизволила объяснить: