Машина, в которую Сильвио затащил Софию, завелась. Его ждал водитель. Колеса прокрутились по гравию дорожки, и машина тронулась. Я поднял оружие и открыл прицельный огонь по шинам. Мне удалось прострелить одну, прежде чем первый мужчина добрался до меня.
От его удара в мой незащищенный правый бок у меня зазвенело в ушах. Я отшатнулся в сторону, голова закружилась, но я собрался с силами. Следующий удар не достиг цели, когда я отскочил в сторону, но еще один попал мне в плечо, и меня чуть не вырвало от боли. Он выхватил пистолет из моей руки и отбросил его в сторону.
— Здесь только мы, Чернов. Давай посмотрим, из чего ты сделан. Ты действительно легенда или просто ебанутый псих? — подзадоривал меня мужчина.
Я вдруг узнал его голос. Это был Идиот Один из моего первого дня в плену.
Я не смог сдержаться и рассмеялся, когда он повернулся ко мне.
Его брови сошлись на лбу.
— Что смешного?
— Ты. Я просто счастлив видеть тебя снова. — Я ухмыльнулся ему, даже когда остальные мужчины окружили меня.
Четыре против одного. Ничего такого, с чем бы я не сталкивался раньше, но я был не в лучшей форме. Я потянулся, чтобы достать один из своих полностью заряженных пистолетов, но кто-то схватил меня сзади. Я упал лицом в гравий вместе с ублюдком, стоявшим за мной, и пистолет отлетел по земле.
Однако он явно не знал, что у меня есть еще один. Когда он попытался обхватить меня за шею, я оттолкнул его на достаточное расстояние, чтобы вытащить другой украденный пистолет из-за пояса и сунуть его под мышку.
Выстрел прогремел так близко, что его тепло согрело мне бок. Мертвый груз навалился на меня, придавливая к земле, и я дернул плечами, чтобы оттолкнуть его, когда подоспел другой ублюдок. Этому я выстрелил в ногу, прежде чем его дикий удар отнял у меня последний пистолет.
Громко ругаясь, он попытался дотянуться до пистолета одновременно со мной, и его рука оказалась рядом с моим лицом. Я укусил ее, его кровь наполнила мой рот. Он яростно выругался и откатился в сторону, схватившись за руку, два его пальца были прокусаны до кости.
Еще в юном возрасте я понял, что, когда сражаешься за свою жизнь, честного боя не существует. Кто бы что ни говорил, все сводилось к собачьей драке. Если ты не мог запачкать руки, ты не доживал до следующего дня.
Я пополз за пистолетом, когда Идиот Один добрался до меня. Удар в бок на несколько секунд лишил меня зрения. Я откатился, пытаясь избавиться от пятен в глазах, и моргнул, глядя на него.
Он перешагнул через меня и подобрал пистолет.
— Значит, ты действительно такой сумасшедший, каким тебя считают. Просто не так хорош. Разочаровываешь, Чернов. Я ожидал большего. — Он направил пистолет на меня.
— Да, но никогда не покупайся на шумиху. Ты всегда будешь разочарован. Когда ты получаешь только отличные отзывы, люди начинают сомневаться в их правдивости, — пробормотал я, погружая руку в мелкий гравий и песок на причудливой подъездной дорожке.
Я поднял глаза на человека, который думал, что вот-вот убьет меня.
— А я никогда не получаю плохих отзывов не просто так.
— И почему же? — спросил Идиот Один, наслаждаясь тем, что в кои-то веки занял влиятельное положение и пользуясь им по полной программе. Он был действительно достоин своего прозвища.
— Потому что они все мертвы, — сказал я, глядя ему прямо в глаза и бросая горсть песка с гравием в лицо.
Он выругался, отдергивая пистолет, чтобы прикрыть глаза, а я повернулся и вытащил нож из кармана, куда ранее спрятал его. Первым ударом я пригвоздил его ногу к земле. Он закричал и упал, его вес выдернул лезвие. Я проложил себе путь наверх по его телу, используя нож, как ледоруб, вонзающийся в гору. Мужчина бешено рванулся вниз, но я был слишком близко к нему, и он был дезориентирован. К тому времени, как я добрался до его лица, красного, с заплывшими кровью глазами, я пригвоздил его руку ножом к земле и забрал пистолет обратно.
— Прости, — пробормотал я, прикладывая лезвие к его виску. — Я обещал содрать с тебя кожу, прежде чем убить. Боюсь, у меня нет на это времени. Полагаю, ты станешь еще одной безликой, ничтожной фигурой в моем списке убийств. — Злобно ухмыльнувшись, я нажал на курок.
Когда его мозги разлетелись по земле, облегчение и необычайно глубокое чувство покоя наполнили меня.
В конце концов, София была права. Я не был нормальным. Внутри меня была тьма, которую могло погасить только насилие, и зверь, требующий жертв. Сегодня, ради нее, я выпустил его на свободу.