- Будто бурлит что-то вдалеке. Это плохо?
- Крупны сосуд, или несколько мелких разорвались и кровь теперь изливается прямиком в легкое. Осталось немного.
- Как ты можешь так спокойно говорить? Неужели тебе все равно?
- Я бы пополз за лекарством от его недуга, если бы оно было…
- Ты просто мог прийти, когда был нужен, но не пришел, - сказал Олег, но не смог посмотреть в глаза ученого.
- Олег, я не мог оказаться рядом только по той причине, что на меня напали.
- Кто, интересно?
- На вид, какая-то богатая женщина. В кошелек я ей не смотрел, но судя по одежде, она не из бедного сословия. Может купчиха, хотя в ваших краях это не очень принято.
- Или наместница.
- Что?
- Нет, продолжай. Она напала в одиночку? Чего она от тебя хотела?
- Да, напала в одиночку, но тут кроется подвох. Она оказалась коконом, для того, что скрывалось внутри. Помнишь, как ты побывал внутри старой ивы? Там была членистоногая ведьма.
- Паучиха?
- Да. Несчастную женщину разорвало на куски, и передо мной во всей своей мерзкой красе предстала Паучиха. Она искала то же, что и тогда. Книгу. Ведьмин том.
- Которого у нас нет.
- Я тоже так думал.
- Погоди, та книга...
- Да. Думаю, что Златовласка была лишь инструментом. Своего рода писчим пером для Ивовой Ведьмы. Если так, то неудивительно, что кроме «красиво», она ничего и не могла уразуметь. Но давай по порядку, - сказал ученый и поведал о случившемся.
- Получается, что ведьма хитростью выманила Лешего подальше от леса, - сказал Олег, когда Теодор Кительсон завершил рассказ. - Выманила, чтобы добраться до ведьминой книги. Опять эти ведьмы! Перебить бы их всех! Хорошо хоть Паучихи больше нет.
- Погоди, Олег. Мы не знаем, ведьма ли организовала нападение наместников.
- Ты еще сомневаешься? Все наместники мертвы! Все их мечники мертвы! Леший ранен. Она одна сбежала с поля боя.
- И все же, нельзя быть уверенным. Но ты я гляжу, все решил для себя.
- Да.
Вновь раздался треск, и следом тяжелый, хрипящий вдох.
- Он не сдастся так просто, - сказал Теодор Кительсон.
- Но где теперь та книга? – спросил Олег.
- Признаюсь, я выкинул ее по пути. И не один раз.
- Как это «не один раз»?
- Я и сам не пойму. Она чудесным образом вновь оказывается в моих руках. Я закинул ее в свежий сугроб, а спустя пару десятков шагов обнаружил у себя под мышкой. Последний раз я выкинул ее в поле, недалеко от землянки. Она еще не вернулась.
- Но ты пытался ее открыть?
- Конечно. Но после того, как книга вылетела через окно убежища, она превратилась в сплошной твердый кусок ведьминого колдовства. Монолит, а не книга.
- Кусок, но не колдовства, - сказал Олег. – Значит, она не открылась?
- Ни одна страница.
- Правильно, что ты ее выкинул. Лучше держать такие вещи подальше. А если еще раз вернется, бросим ее в сундук, а сундук в колодец. Так надежней.
- Не думаю, что это поможет.
Тем временем сумрак проглотил остатки дня. Олег зажег пару свеч. Где-то далеко приветствуя первые звезды, завыли волки.
- Олег, нам надо решить, что будем делать дальше.
- Не хочу я ничего решать.
- Придется. Здесь дело не в охоте. Я никогда не задумывался, как принято хоронить покойников в ваших краях. Как это обычно происходит?
- Плотник мастерит подобие лодки. Ее ставят на краду из березы и сжигают. Все, что останется закапывают там, где сожгут. Если кому не сидится, так еще и холм сверху насыплют, но обычно, просто закапывают.
- Изящно.
- Шутки шутишь? – спросил Олег.
- Нет же. И вправду изящно. Ты знаешь, почему умершему нужна лодка? Олег? Ты слышишь?
- Мне кажется, волки воют как-то очень близко к деревне, - сказала он, - теперь затихли. Что ты спросил? Зачем покойнику лодка? Ясно зачем. Чтобы переплыть через огненную реку.
- А что за рекой?
- Сам узнаешь, как помрешь.
- Справедливо.
Друзья помолчали какое-то время, погруженные в думы, как вновь раздался вой.
- Волки что уже в деревне воют? Совсем же у порога! Как люди еще не вышли.
Олег встал, но не успел сделать и шагу, его правую кисть пронзила жгучая боль. Он сжал ее в кулак. Сквозь пальцы на пол закапала кровь.
- Что с тобой? – спросил ученый и сам схватился за грудь.
- Тео, что происходит? Рука разрывается!
Ученый тем временем порвал на себе рубашку. Старый рубец – след давнего боя с кикиморами разошелся, обнажив алую плоть.
- Частицы Лешего… гибнут… вместе с его духом...
Стены задрожали от воя. Попадала утварь со стола. В глазах у Олега задвоилось от гула, что накатил со всех сторон. Окно распахнулось. Ворвавшийся ветер потушил свечи. Вслед за ветром, через раскрытое окно в комнату вошла черная тень, очертаниями напоминающая огромного филина. Тень прошла к кровати умирающего. Как горный орел хватает теленка, так и черная птица-тень, подняла за доспех Лешего и двинулась в сторону окна, но Олег загородил ей проход.