- Обманула ты меня старая!
- А?
- Иди уже, – отмахнулся он.
Девушка все шла, не поднимая головы. Она вышла из полусна, когда столкнулась с бабкой Матреной. Сизый не слышал, что сказала старуха, но девушка сначала поклонилась ей, а потом подняла взор на него. Она, казалось, нисколько не удивилась мужику в доспехе с ребенком у порога. Настасья еще раз поклонилась бабке, и они разошлись. Чем ближе она подходила, тем четче Сизый видел взгляд девушки, стеклянный и пустой. Такими глазами он смотрел на Бокучара, во время купеческой казни. Сизый дождался, когда девушка подойдет и сказал:
- Настасья, ты не пугайся меня, я с добром пришел к тебе, - начал он, - мне сказали, что ты из дому не выходишь, вот я и искал тебя тут.
Девушка остановилась в паре шагов от него и ничего не ответила. Она посмотрела на ребенка и прикусила губу.
- Я к тебе с делом пришел, как я уже сказал. Я слышал о твоем горе. Что ты потеряла мужа и ребенка.
Настасья перевела взгляд на Сизого. На губе ее показалась капелька крови.
- Этот мальчик тоже потерял родителей, - он запнулся, - и я хочу предложить тебе заботу о нем.
Сизый следил за реакцией девушки. Настасья стерла каплю крови платком. Призрачная улыбка скользнула по сухим губам.
- Я понимаю, что ты теперь одна, - сказал Сизый, а сам подумал: «Какого беса, я дважды сказал о ее несчастье?», - так что я обеспечу тебя всем, чем надо, чтобы ты и ребенок ни в чем не нуждались.
- Я уже слышала эти слова раньше. Пепел того, кто это сказал, еще не остыл, – сказала девушка. Хриплый голос, свидетель ночей, проведенных в рыданиях и криках излучал трагическое спокойствие.
- Но это правда, у меня все здесь, - показал он на шкатулку, — это ваши златцы, Настасья. Твои и ребенка.
- Златцы все решат, да? – спросила она.
- Это все будет ваше, - сказал Сизый, не зная, что ответить, - я оставлю шкатулку тебе, бери столько, сколько тебе надо, на себя и на ребенка.
Взгляд Настасьи несколько ожил. Девушка смотрела то на ребенка, то на мечника, и ни разу на золото. Она зацепилась пальцем за нитку, торчащую из сарафана, и намотала ее на палец.
«Думает», - решил Сизый.
- Хорошо, я возьму ребенка, - сказала она и оторвала нить. - Но шкатулку оставь у себя. Будешь сам доставать, что нужно.
Сизый выдохнул. Такой легкой сдачи он не предвидел.
- Почему ты не хочешь брать золото? – спросил он.
«Думает, что оно в крови, - решил он. - И она права».
- Одинокая женщина с ребенком и шкатулкой с золотом. Есть ли жертва проще?
- Ты под моей защитой, и не станешь ничьей жертвой.
- Пусть будут у тебя.
- Хорошо.
- И еще одно, мы не сможем жить в этом доме с ребенком. Тут после пожара ничего не осталось. И гарью пахнет.
«И смертью», - подумала она, но не сказала.
- Тогда будешь жить у меня. Я же поживу в бараках, пока твой дом не восстановят. А если его и не восстановят, то живи насовсем у меня.
- Да, так будет лучше.
- Мой дом, стоит на южной стороне, перед тропой к усадьбе Бокучара. Приходи, как соберешься.
- Я знаю, где твой дом. И мне нечего собирать. Ничего мне не нужно из этого дома.
- Тогда пошли со мной… - он осекся, и посмотрел на ребенка, – с нами.
- Идем, – кивнула она и бросила последний взгляд на дом. Ни одна слеза не выкатилась - их просто не осталось.
Сизый переложил ребенка на другую руку и перехватил шкатулку поудобней.
- Да. Еще одно, Сизый.
- Конечно, что?
- Дай мне ребенка. Хочу взять его на руки.
- Держи. Его зовут Олег.
- Да, я знаю…
***
Настасья перебралась в дом мечника. Сизый сделал так, чтобы она не знала нужды. По меркам Лысовки они жили если не богато, то очень близко к этому. В избе всегда были свечи, всегда было что поесть, и животы не знали голода. Настасья заботилась о малыше и этой заботой вернулась к жизни. А через полгода появилась первая настоящая улыбка. В это же время она предложила Сизому вернуться в дом. Тот согласился. Но никто вокруг не считал их обычной семьей. По деревне летала стая слухов и сплетен, но правды не знал никто. Соседи обходили стороной Настасью, когда та гуляла с ребенком. Своим детям они строго настрого запретили приближаться к маленькому Олегу, когда тот играл во дворе. Дети были не так глупы, как их родители и все равно приходили во двор к Сизому и играли с Олегом. Детвору особенно привлекали пироги с ягодами, которыми их угощала Настасья, когда детки, наигравшись, падали на траву возле дома.