— Мэллори, детка, я болею за вас и вашу пару, мои дети. Я говорю правду, — заявляет он, удивляя меня. — Розалинда примерно так же интересна, как лапша, а Лорел чертовски раздражает. Ты самая занимательная девушка, с которой Сэйнт когда-либо связывался, и из-за этого я скажу тебе, где он.
Я бы хотела, чтобы он не устраивал такой спектакль и просто, блядь, сказал это, но я не бормочу ни слова и просто выжидающе смотрю на него.
— Ну и что? — подсказываю я, когда он не сразу разглашает информацию. — Скажешь?
Он убирает руку с моих плеч и щиплет меня за щеку.
— Он на ипподроме. Что ж, первый день подготовки к бегу. Они, вероятно, уже заканчивают, так что ты, вероятно, найдёшь его в раздевалках.
— Бег? — Мои брови взлетают вверх, потому что, черт возьми, это неожиданно.
— Что? Ты думаешь, он просто сидит и весь год ведет себя как придурок? Да, Мэллори, бег.
Я фыркаю.
— Я собираюсь отказаться отвечать на этот вопрос, но спасибо за информацию, Гейб
— Трахни его мозги, чтобы он перестал быть такой занозой в заднице! — кричит он мне вслед, когда я направляюсь к двойным дверям, и я краснею, когда люди поворачиваются, чтобы посмотреть мне вслед.
К тому времени, когда я выхожу на трассу, там остаются только тренер и менеджеры, собирающие последние остатки своей практики. Прежде чем кто-нибудь из них заметит меня, я пробираюсь к раздевалкам и проскальзываю на сторону мальчиков.
— Эллис здесь для групповухи! Постройтесь!
Я останавливаюсь и делаю глубокий, укрепляющий вдох, мои руки сжимаются в кулаки.
Они просто придурки. Они не заслуживают моего гнева или моего времени.
Держа голову высоко поднятой, я иду вглубь раздевалки. Я не вздрагиваю, когда парни издеваются надо мной и делают непристойные жесты. Несколько просьб о минете от меня. Несколько других предлагают “раскачать мой мир”, пока их друзья могут смотреть. Один парень даже открывает полотенце, чтобы показать мне, но я игнорирую его крошечный вялый член и пробираюсь между рядами шкафчиков в поисках Сэйнта.
Я нахожу его сидящим на скамейке в последнем ряду. Он без рубашки, но в спортивных штанах и выглядит только что принявшим душ. Я подхожу к нему и становлюсь прямо перед ним, уперев руки в бока.
— Нам с тобой нужно поговорить, — огрызаюсь я, несмотря свист позади нас.
Он смотрит на меня, приподняв бровь, его губы сжаты в невыразительную линию.
— Эй, Сэйнт, когда ты закончишь с Мэллори, не возражаешь, если мы все пойдём с ней по очереди? — хихикает кто-то в толпе, собравшейся в конце ряда.
Сэйнт сжимает челюсти, и в его глазах вспыхивает раздражение.
— Убирайся нахуй, — рявкает он, все еще не сводя с меня пристального взгляда. — Каждый из вас, ублюдки. Сейчас же!
Как испуганные голуби, парни разбегаются. Это занимает несколько минут, но довольно скоро остальная часть раздевалки пуста, и в ней только я и Сэйнт.
Я скрещиваю руки на груди и фыркаю: — Должно быть, приятно иметь столько власти.
Он не отвечает, но смотрит на меня так же холодно, как всегда. Здорово. Мы все еще играем в эту гребаную игру.
Я раздраженно вздыхаю. С таким же успехом можно просто перейти к делу и убраться отсюда к черту.
— Что ты сделал с Джоном Эриком? — требую я.
К моему удивлению, он откидывает голову назад и смеется надо мной. Он поднимается на ноги, чтобы возвышаться надо мной, наклоняя свою белокурую голову, пока его лицо не оказывается всего в нескольких дюймах от моего.
— Я знал, что ты идиотка, но я не думал, что ты склонна к самоубийству.
Он двигается, как будто собирается уйти от меня, но я кладу руку ему на грудь, чтобы остановить его. Его кожа горячая, а мышцы напрягаются под моим прикосновением. Мне приходится бороться, чтобы не сжать пальцы и не вонзить ногти в его кожу.
— Скажи мне, что ты сделал, Сэйнт, — настаиваю я. — Ты причинила ему боль? Чтобы его выгнали из школы? Я знаю, что это был ты.
— Отпусти это, Эллис.
Его голос превращается в рычание с явной ноткой предупреждения, звучащей в нем, но я притворяюсь, что этого не слышала.
— Скажи мне сейчас!
Его руки внезапно оказываются у меня на плечах, и он толкает меня назад, прижимая к шкафчикам. Я ошеломленно ахаю, и он опускает лицо так, что наши губы почти соприкасаются. Выражение его лица, его тело, даже воздух вокруг нас напряжены.
— Почему тебя волнует этот кусок дерьма? После всего, что он с тобой сделал?
— Я заботилась о тебе, когда думала, что ты мертв, - шиплю я. — Несмотря на все, что ты сделал со мной.
Он ухмыляется, и это жестоко.
— Это просто свидетельство силы хорошего члена, — парирует он. — Ты просто боялась, что больше никогда не получишь мой член между ног.