Мокрой и горячей.
Черт, почему он так со мной поступает?
— Скажи мне, чтобы я снова убрался, —- тихо рычит он мне в губы. — Скажи мне, и я уйду. Я никогда больше не прикоснусь к тебе. Все, что тебе нужно сделать, это оттолкнуть меня, прямо сейчас, в этот момент. На этом все закончится, клянусь Богом.
Я таращусь на него. Он не может быть серьезным. Он просто снова играет со мной в игры. Размахивая морковкой перед моим лицом, дразня меня обещанием свободы от него.
— Я...
Мне просто нужно произнести эти слова.
Скажи ему, чтобы он уходил и не возвращался .
И все же, как бы я ни старалась, я не могу вытащить эти слова из себя снова. Я не могу сказать это сейчас, когда он говорит мне, что это будет навсегда, и это бесит меня. Прищурив глаза, я смотрю на него и шиплю: — Я так сильно тебя ненавижу.
Его ухмылка превосходна.
— Ненавидь меня сколько хочешь, это не значит, что ты меня не хочешь.
— Пошел ты.
Я запускаю пальцы в его растрепанные светлые волосы и притягиваю его к себе в крепком поцелуе. Я так чертовски слаба. Одна мысль о том, что я больше никогда не почувствую его прикосновения, приводит меня в отчаяние. Я во всем та мазохистка, в которой он меня обвинял. Наркоманка, не желающая получать необходимую ей помощь.
Я хочу его, очень сильно.
И мне противно, что я это делаю.
Его руки сжимают мою талию, и наш поцелуй становится диким, когда мы используем не только губы и языки, но и зубы, покусывая друг друга, пока я не почувствовала вкус крови. Я не знаю, кому она принадлежит, но, честно говоря? Мне плевать. Я вцепилась в его широкие плечи. Он прерывает наш поцелуй достаточно долго, чтобы скинуть футболку через голову, и я тут же провожу ногтями по мышцам его груди.
Рыча, он грубо обхватывает мои груди поверх майки, щиплет за соски, пока я не вскрикиваю от смеси удовольствия и боли. Я шлепаю его по щеке, желая, чтобы ему тоже было больно. Он отшатывается, оскалив зубы, как животное.
— Сука.
— Придурок, — огрызаюсь я в ответ.
Он цепляется пальцами за верх моей майки и тянет меня вперед, растягивая вырез и сжимая мои груди вместе. Другая его рука скользит под низ моих шорт и сжимает мою голую задницу.
— На тебе слишком много одежды, — его тон резок и сердит.
Он стягивает мои шорты и трусики с моих ног, а затем начинает тащить меня к кровати. Внезапно он поднимает меня и бросает на матрас. Схватив меня за лодыжку, он тянет меня к краю кровати, затем раздвигает мои ноги.
— Не забудь кричать, — приказывает он, прежде чем опускает голову и проводит языком по моим складкам.
Я откидываю голову назад и кричу.
— Черт возьми, Сэйнт!
Он сжимает мои бедра и раздвигает их шире, пожирая меня. Завтра у меня будут синяки от его пальцев. И что самое худшее в этом? Я понимаю, что мне все равно. Я хочу, чтобы он был грубым. Я хочу, чтобы он бил меня и причинял мне боль, потому что я хочу бить и причинять ему боль в ответ.
Как только я достигаю подножия своего пика и готова начать восхождение, он поднимает голову.
— Какого черта, Сэйнт?
— Это несправедливо, что ты получаешь все удовольствие.
Он выпрямляется и расстегивает джинсы, стягивая их вместе с боксерами. Его эрекция высвобождается. Голый, он заползает на кровать рядом со мной и ложится на спину.
— Сядь мне на лицо, маленькая мазохистка”.
Я без колебаний подчиняюсь, и мурашки бегут по моей коже, как лесной пожар, от прохладного дыхания, которое он дует на мою плоть.
— А теперь нагнись и отсоси у меня, — приказывает он.
Я практически вся вибрирую, от возбуждения. Я беру его член в руку и глажу его один раз, прежде чем захватить головку губами. Когда я беру его в рот, он обхватывает руками мои бедра и прижимает меня к своим губам. Я задыхаюсь, стараясь не поцарапать его зубами.
Когда я сосу его, он лижет меня в исступлении. В какой-то момент он шлепает меня по заднице, и я бросаюсь вперед, мои ноги сжимаются вокруг его головы. Я издаю долгий, низкий стон, и он дергается подо мной, просовывая себя все глубже в мой рот. Я слегка давлюсь, но затем расслабляю горло, чтобы позволить ему войти глубже.
Мы лежим так несколько минут, пока я не прижимаюсь к его лицу, а он не засовывает мне в рот. Мой оргазм начинает нарастать, и мне приходится оторвать от члена губы, иначе я определенно укушу его.
Он крепче прижимает меня к себе, и я неудержимо извиваюсь, пока не кончаю с громким криком.
Когда я падаю вперед, он откатывает меня от себя и садится. Его лицо сияет от моих соков.
— Ты же не думаешь, что мы еще не закончили, не так ли?
Он встает на колени и двигается за мной. Схватив меня за ноги, он переворачивает меня на живот. Я так расслабилась после своего первого оргазма, что стала податливой, как кукла.