Что я наделала ?
Я сажусь, прижимая простыню к груди, от стыда у меня горят щеки. Сэйнт растянулся поперек кровати, закинув руки за голову, и с довольной ухмылкой на лице смотрит на меня.
— В чем проблема, Мэллори? — спрашивает он злобным и дразнящим тоном. — Ты не похожа на девушку, которую только что хорошо трахнули, а я точно знаю, что это так.
Высокомерный придурок. Это ни хрена для него не значило, не так ли? Он все еще играет в свои гребаные дурацкие игры, а я продолжаю попадаться на его уловки и мягкие слова.
— Убирайся, — огрызаюсь я.
Он выгибает бровь, но не делает ни малейшего движения, чтобы уйти.
— Ты уверена, что это то, чего ты хочешь? — растягивает он, наклоняясь, чтобы с намеком погладить свой все еще полутвердый член. — Разве ты не предпочла бы, чтобы я остался и трахал тебя всю ночь?
Я отрываю взгляд от его члена и встречаюсь с ним взглядом.
— Нет, я хочу, чтобы ты ушел, — настаиваю я.
Поплотнее обернув простыню вокруг туловища, я с трудом выбираюсь из кровати.
— Я такая идиотка. Я не должна была позволять этому случиться снова.
— Скорее всего, это правда, — соглашается он с жестоким смешком. К счастью, однако, он садится и двигается, чтобы встать с кровати.
— Я так сильно тебя ненавижу, — шиплю я. — Клянусь Богом, я никогда больше не совершу этой ошибки.
Натягивая штаны, он качает головой и смотрит на меня так, словно считает меня очаровательной.
— Чем скорее ты поймешь, что не способна сопротивляться мне, тем лучше будет для тебя.
Я уворачиваюсь от него, когда он подходит ближе ко мне, чтобы поднять с пола свою футболку. Он поддерживает тяжелый зрительный контакт со мной, когда надевает ее обратно на голову.
— Пошел ты, Сэйнт, — рычу я.
Эта глупая ухмылка все еще на месте, он крадется ко мне, загоняя меня в мой комод. Я в ужасе от того, что он снова собирается поцеловать меня, чтобы доказать свою точку зрения, но вместо этого он хватает меня за подбородок и заставляет встретиться с ним взглядом.
— Ты не выиграешь эту игру, Мэллори, — бормочет он. — Я устанавливаю правила, и я могу изменить их, когда захочу. Все, что ты можешь сделать, это то, что я хочу, чтобы ты сделала.
Я вырываю свой подбородок из его хватки.
— Убирайся, — снова говорю я.
Подмигнув мне, он поворачивается и направляется к двери. Я не двигаюсь, пока он полностью не уходит, затем я спешу одеться на случай, если он вернется.
Я начинаю расхаживать взад и вперед по своей комнате, в голове у меня бунт. Зачем я это сделала? Почему я снова поддалась ему? Каждый раз, как бы ужасно он себя ни вел, всякий раз, когда Сэйнт прикасается ко мне, я теряю свой гребаный рассудок.
Неужели я действительно так слаба?
Боже, я ненавижу себя почти так же сильно, как ненавижу его.
Внезапный стук в дверь заставляет меня перестать расхаживать по комнате. Черт, он действительно вернулся? Я не могу поверить, какие яйца у этого парня.
Бросившись к двери, я рывком распахиваю ее, готовая наброситься на Сэйнта.
Но это не он.
Это Призрак.
Я таращусь на него, ошеломленная, лишившись дара речи.
Он ухмыляется мне.
— Впусти, Дженни-младшая. Нам нужно поговорить.
ГЛАВА 18.
Я СМОТРЮ НА ПРИЗРАКА С ОТКРЫТЫМ РТОМ.
— Ч-что ты здесь делаешь? — заикаюсь я.
Он просто продолжает ухмыляться мне.
— Впусти меня, и я расскажу тебе.
Я колеблюсь, потому что было бы глупо не сделать этого. Этот парень опасен. Вероятно, более опасный, чем Сэйнт.
Но у него также есть прямая связь с Дженн.
Я молча отступаю в сторону и впускаю его в свою комнату. Он неторопливо проходит мимо меня, засунув руки в карманы, его поза расслаблена, но взгляд острый и хищный.
Когда я закрываю дверь, я поворачиваюсь и прижимаюсь к ней спиной.
— Скажи мне, почему ты здесь, — требую я на этот раз.
Он медленно поворачивается ко мне лицом.
— Твоя мама хотела, чтобы я проверил тебя. Убедиться, что ты не делаешь глупостей.
Гнев мгновенно пронзает меня.
— Да? Она не казалась такой уж обеспокоенной, когда, бросила меня в том дерьмовом баре.
Мой гнев приятен. Это горячо и обжигает мою кровь. Хотя я знаю, что злюсь не только на Дженн. Я злюсь на себя за то, что только что сделал с Сэйнтом. Я такая глупая. Такая слабая.
Как бы Сэйнт ни морочил мне голову и ни играл со мной, моя собственная чушь гораздо хуже. Говорю себе, что я забуду его. Что я никогда больше не позволю ему прикасаться ко мне. И все же при первой же возможности я раздвигаю ноги и выдыхаю его имя почти без борьбы.