Боже, внутри меня что - то сломалось.
И что бы это ни было, оно упивается Сэйнтои и его порочностью. Воспоминание о его резких, рычащих словах заставляет меня вздрогнуть. Я слегка встряхиваю головой, как будто это может вытеснить его присутствие из моего сознания, и агрессивно сосредоточиваю все свое внимание на Призраке.
— Я хочу снова увидеть Дженн, — бормочу я.
— Странная просьба, учитывая, как ты злишься из-за того, что она бросила тебя.
Его темные глаза вспыхивают весельем, и я стискиваю зубы, пытаясь обуздать свою ярость.
— У меня все еще есть к ней вопросы.
Так что, может быть, я и куплюсь на ее историю о том, что эта фотография была подстроена, чтобы вывести меня из себя, но это все равно не объясняет, какого хрена она в Калифорнии. Очевидно, она здесь, преследует меня по какой-то причине, и я хочу знать, в чем дело.
Призрак только качает головой с ухмылкой.
— Этого не случится, малышка.
Я делаю шаг вперед и смотрю ему в лицо, мой гнев либо придает мне смелости, либо делает меня глупой.
— Сделай так, чтобы это произошло, — шиплю я.
Выражение его лица темнеет, и теперь он не выглядит таким веселым. Он возвышается надо мной, его взгляд вспыхивает раздражением.
— Мы уже говорили об этом. Я не подчиняюсь твоим приказам, сука, — рычит он. — Так что следи за своим гребаным языком.
Мой гнев определенно делает меня глупой, но я продолжаю с ним бороться. В любом случае, что, черт возьми, я действительно могу потерять в этот момент?
— Ты меня не пугаешь, Призрак, — вру я. — Насколько я могу судить, ты просто сука-мальчик на побегушках у моей мамы, и я предполагаю, что она сказала тебе, что ты и пальцем меня не тронешь.
Я ожидаю, что он взорвется на мне, но, к моему удивлению, он смеется. Как будто я только что сказал что-то веселое.
— Черт, ты почти такая же сумасшедшая, как Дженн, — говорит он.
Мне не нравится, когда меня сравнивают с Дженн, но в данном случае это может пойти мне на пользу.
— Почему ты бросил меня той ночью? — спрашиваю я. — Ты оставил меня без возможности вернуться домой, в месте, где я определенно была в опасности. Это было довольно плохо с твоей стороны.
Он выгибает бровь и пожимает плечами.
— Это была проверка, чтобы понять, можно ли тебе доверять.
Что это был за гребаный тест? Почему все, с кем я общаюсь в последнее время, похоже, хотят играть со мной в игры разума? Неужели никто не может быть со мной откровенен?
— Я хотя бы сдала экзамен? — рычу я.
Он издает еще один взрыв смеха.
— Нужно ли мне напоминать тебе, кто появился в машине стоимость не меньше 40 лямов, чтобы спасти тебя той ночью?
Черт возьми. Я бы почти сказала, что Сэйнт компенсировал что-то этим претенциозным Ламборджини, но боль между ног сразу же напомнила мне правду.
— Я не просила его об этом, — указываю я.
Откуда Призрак знает о том, что Сэйнт забрал меня?
— Я не девица, попавшая в беду. Меня не нужно спасать.
— Неважно, просила ты его прийти или нет, — говорит он. — Он появился, а это значит, что он следит за тобой, а это значит, что нет, ты ни хрена не сдала.
Прекрасно. Теперь Сейнт портит мне жизнь, даже не пытаясь этого сделать.
— Хорошо, тогда что мне теперь делать?
Призрак царапает татуировку на шее и окидывает меня долгим, почти скучающим взглядом.
— А теперь просто сядь на свою хорошенькую попку и жди. Я дам Дженн знать, что ты хочешь снова ее увидеть, хотя и не даю никаких обещаний, что она захочет видеть тебя в ответ.
— История моей гребаной жизни.
Он снова ухмыляется и начинает двигаться мимо меня к двери. Я разворачиваюсь вслед за ним.
— И это все? Ты просто заскочил без предупреждения, пробыл пять минут, ничего не сказал мне о моей маме, а потом снова ушел?
— В значительной степени.
Дойдя до двери, он открывает ее, затем останавливается.
— Тебе действительно следует распылить здесь что-нибудь. Блядь, воняет сексом и плохими решениями.
Призрак уходит, яростно подмигнув, и я остаюсь обиженной, сбитой с толку и разъяренной.
На Дженн. На Призрака. На Сэйнта.
Но особенно на себя.
Следующие пару недель проходят как в тумане, пока я жду вестей от Дженн.
Я так отчаянно хочу поговорить с ней, выяснить, какого черта она задумала, я даже звоню Карли, чтобы узнать, слышала ли она что-нибудь от моей мамы. Однако она этого ничего не слышала, что не должно меня удивлять. Становится до боли ясно, что Дженн вернулась к нулевому контакту со мной. Осознание этого причиняет мне больше боли, чем я этого хочу, потому что я действительно должна была бы уже привыкнуть.