Его возбуждение сменилось чувством вины, когда он увидел красные отметины у нее на животе.
- Мне очень жаль, - пробормотал он.
- Делай, что собирался, - ответила она.
Хотя она старалась, чтобы голос ее звучал твердо, Джим уловил в нем едва заметную дрожь.
- Я сниму с тебя наручники, - сказал он. - Но если станешь драться, мне придется снова тебя стукнуть. А мне этого не хочется.
- Тогда не снимай их.
- Без них будет легче.
- Легче для тебя.
- Ты знаешь, зачем ты здесь?
- Разве не очевидно?
- Не столь уж очевидно, - сказал Джим, стараясь говорить осторожно. Комната прослушивалась. Страж в Центре Безопасности наверняка все записывал, а Роджер очень любил слушать записи из Почетных Комнат. - Я ведь не... просто так с тобой развлекаюсь. Тут такая штука... в общем, я должен сделать тебя беременной.
Глаза ее сузились. Она закусила губу и ничего не сказала.
- Это значит, - продолжал Джим, - что мы будем видеться каждый день. По крайней мере, в те дни, когда ты можешь зачать. Каждый день, пока не забеременеешь. Понимаешь?
- Зачем им нужно, чтобы я беременела? - спросила она.
- Им нужно больше людей. Для охраны, обслуги и так далее. Нас слишком мало.
Она посмотрела ему в глаза. Он не мог понять, поверила ли она его лжи.
- Если ты не забеременеешь, тебя отправят к Донорам. Лучше уж здесь. Доноры... все Стражи могут их иметь, когда захотят.
- Значит, или ты, или вся шобла?
- Именно.
- Ладно.
- Ладно?
Она кивнула.
Джим начал раздеваться, возбужденный, но и огорченный презрением в ее глазах.
- Ты, наверное, ужасный трус, - сказала она.
Он почувствовал, как его охватил жар.
- Ты на вид совсем не злой. Значит - трус. Раз служишь этим извергам.
- Роджер очень хорошо к нам относится, - сказал он.
- Будь ты мужчиной - перебил бы всю его свору с ним во главе. Или умер в бою.
- Мне и здесь неплохо живется.
- Это жизнь цепного пса.
Раздевшись, он присел перед Дайаной. Лишь несколько дюймов отделяло его лицо от золотистого пушка в ее промежности. Ощутив неожиданную жаркую волну похоти и стыда, он опустил взгляд к короткой цепочке, туго натянутой между ее лодыжек.
- Я не трус, - сказал он и снял стальные браслеты.
Едва оковы упали на ковер, она заехала ему коленом в лоб. Не слишком сильно, но достаточно, чтобы он потерял равновесие и стукнулся задом о пол. Дайана упала на спину и сложилась в три погибели, поджав колени и бедра к груди. Прежде чем он сумел подняться, ей каким-то образом удалось просунуть скованные руки и запутавшийся халатик под ягодицы и подтянуть вверх, перетащив через стопы. Руки неожиданно оказались спереди, прикрытые свисающим халатом.
Когда ее пятки ударились об пол, Джим бросился на нее. Она широко раскинула ноги, подняв колени и вытянув руки над головой. Ткань окутала ее лицо и грудь, словно блестящий занавес.
Джим обрушился на нее сверху. Она крякнула и обхватила его ногами. Он потянулся к ее рукам, но те двигались слишком быстро. Скрытая под платьем цепь мелькнула перед его глазами и туго обмоталась вокруг горла.
Задыхаясь, он нащупал скрещенные на его затылке запястья и потянул их вниз, чувствуя, как ослабевает цепь. Он продолжал тянуть ее за руки, пока цепь не вдавилась в горло Дайаны.
Платье свалилось с ее лица, глаза выпучились, губы оттянулись в оскале. Она извивалась, брыкалась и дергалась.
Когда он вошел в нее, ее глаза заблестели от слез.
6
На следующий день Джим позволил Моргану и Доннеру приковать ее к кровати.
Она не проронила ни слова. Она не сопротивлялась. Она лежала неподвижно и с ненавистью смотрела на Джима, когда он овладевал ею.
Сделав свое дело, все еще ощущая тугое тепло ее тела, он прошептал:
- Прости...
Джим надеялся, что микрофон не уловил его слов.
На какой-то миг ненависть в ее глазах сменилась чем-то другим. Удивлением? Надеждой?
7
- За что ты просил прощения, Джим?
- Прощения?
- Ты извинялся. За что?
- Перед кем?
- Ты стал с ней слишком мягок, - сказал Роджер. - Не могу сказать, что я тебя виню. Она красивая. И отважная. Но ты с ней превратишься в размазню. Боюсь, придется отдать ее кому-нибудь другому. Поменяешься с Филом. Можешь взять его девку, а он возьмет твою. Так будет лучше для всех.
- Да, сэр.
8
Девушку Фила звали Бетси. Она была брюнетка. Она была милашка. Она обладала превосходной фигуркой. Она не просто отдавалась - она делала это с энтузиазмом. Она говорила, что ненавидит свое прошлое - жизнь в лесу, впроголодь, в постоянном страхе. Здесь, по ее словам, был рай.