- Давай, лошадка! Но-о! - oн подпрыгнул пару раз.
Коленка Марти угодила ему прямо в зад.
- Лошадка брыкается! - он прыгнул сильнее.
Она опять вскинула коленку. В этот раз, Вилли сдвинулся достаточно, чтобы избежать жесткой посадки. Тогда он наклонился вперед так, что его лицо нависло прямо над лицом Марти.
- Поцелуй Вилли в знак примирения, - сказал он.
- Пошел к черту.
Он нагнулся ниже и попытался поцеловать ее в губы. Она отвернулась.
Он прижался ртом к ее щеке и обслюнявил ее.
- Разве ты не рада видеть его снова?
- Слезь с меня! - oна почувствовала, как капля слюны катится к ее уху. - Что тебе надо?
- Узнаешь.
- Слезай!
- Я планирую.
- Ублюдок!
- Я позволю тебе встать. Но если ты шевельнешься, я тебя убью.
Он слез с Марти и встал.
Освободившись от его веса, Марти ощутила странную легкость во всем теле. Она попробовала растереть болевшие запястья, почесала тыльные стороны ладоней. Они были красными и зудели, на коже отпечатался узор ковра.
Пока Вилли шел к чулану в холле, Марти подняла голову. Во время борьбы ее блузка выбилась из-за пояса, но пуговицы остались застегнутыми. Юбка собралась у талии, выставив на обозрение белые трусики.
Она расправила юбку, когда Вилли вышел из чулана.
У него в руке был моток веревки.
Опустившись на колени рядом с Марти, он завязал на одном конце веревки скользящий узел.
- Теперь мне можно сесть? - спросила она.
- Милости прошу.
Она села и спросила:
- Это зачем?
- Повесить тебя, - oн набросил петлю ей через голову.
Наклонившись к ней, Вилли выправил ее волосы из-под веревки. Его рука остановилась, поглаживая ее щеку. Марти почувствовала, что от его прикосновения у нее побежали мурашки. Она услышала собственное тоненькое хныканье.
- Боишься?
Она пыталась ответить, но не могла.
Вилли засмеялся. Повернув узел так, что он оказался напротив ее горла, он отодвинулся от нее и рванул веревку. Ее голова дернулась.
- Ай! - вскрикнула она.
- Встать!
Марти медленно поднялась на ноги.
Увиливай! Делай же что-нибудь! О, Господи!
Она расправила блузку и юбку. Почесала левое плечо, как будто оно всё еще зудело. Вилли смотрел.
- Еще минуту, - сказал он, - скоро перестанет чесаться.
Она засунула руку в петлю и потянула ее.
Вилли был слишком проворен.
Он дернул свой конец веревки, и петля затянулась на шее Марти, хлестнув ее сзади и швырнув ее головой вперед в его объятья. Вилли крепко прижал ее к своему телу, одной рукой больно помял ягодицу и произнес:
- Хорошая задница.
- Да пошел ты...
- Пойдем наверх, - сказал он.
Отпустив ее зад, он отступил назад, разматывая веревку. Он повел Марти к лестнице, используя веревку как собачий поводок.
- Ты меня не повесишь, - сказала Марти.
- Ты так думаешь? Может тебе лучше надеяться, что повешу, милочка. Потому что знаешь что? Я всегда знал, что вернусь и нанесу тебе визит. Я мечтал об этом долгие годы и думал обо всем, что сделаю с тобой. Я всегда думал об этом, прежде чем заснуть. Каждую, каждую ночь я проваливался в он с мыслями о тебе. И я всегда засыпал со стояком.
У подножия лестницы он велел Марти стоять спокойно. Потом поднялся по лестнице спиной вперед, распуская веревку и держа ее натянутой.
- Вилли, не надо, - сказала она. - Они отправят тебя обратно в тюрьму. Ты проведешь остаток жизни там. Ты этого хочешь? Всю оставшуюся жизнь?
- Это если они меня поймают. Но этого не будет.
- Нет, поймают. Если ты... каждый поймет, что это сделал ты. Они тебя поймают, будь уверен.
Он достиг вершины лестницы.
- Вилли? Не делай этого, - oна старалась говорить храбро, но не очень-то преуспела.
- И что ты мне за это дашь? - спросил он.
Несколько больших шагов по холлу второго этажа, и он будет стоять прямо над головой Марти.
- Всё, - сказала она. - Только не... не вешай меня. Пожалуйста. Не убивай меня. Я всё сделаю. Пожалуйста.
И тогда она начала плакать.
15
- Я хочу выйти, - пробормотала Тина, вжимаясь в дверцу со стороны пассажирского сиденья. - Остановитесь и дайте мне выйти.
- Как только мы приедем в Моукиту, - сказал Гомер. Он похлопал ее по коленке. Она отдернула ее. - Напугал тебя? Все эти разговоры о злодеях?
Он заставил себя рассмеяться. Его лицо горело.
- Мне бы извиниться, а только я не стану. Знаешь почему? Потому что я хочу, чтобы ты боялась. Да, хочу. Ты милое дитя, и я хочу, чтобы ты боялась. Кладбища, они полны бесстрашными миленькими девушками.
- О, Боже.