– Премного благодарен, – поклонился художник.
– А я купила картину Терновского, – торжественно сообщила Измайлову наша спутница.
– Значит, мы уже уходим? – полюбопытствовал Лев Николаевич.
Она подняла бровки:
– А, вы же всё знаете наперёд!
– Холст на вернисаже обычно покупают перед уходом, – пожал плечами мой друг.
Мы попрощались с Гарелиным и Мятлиным, попутно отметив, что строгая мать решительно уводит любознательного малыша прочь, а тот плетётся за ней на расстоянии вытянутой руки, рассматривая себя в потолочных зеркалах.
К счастью, дождь уже прекратился и напоминал о себе лишь редкой капелью. Выходя из арки, мы услышали, что кто-то бежит за нами. С неудовольствием я узнал Лагина: он остановился у одной из луж и, переводя дыхание, зачастил:
– Прошу прощения, сударыня. Я отвлеку вас на пару минут. Ведь вы – владелица «Иуды»?
– Зачем это вам? – подозрительно спросила Оленина.
– У меня к вам личное дело! – заявил портретист, понизив голос.
– Говорите, у меня нет секретов от этих господ.
Лагин отдышался и продолжил решительно, будто катясь с горы:
– Гарелин, конечно, сдерёт с вас процент, а я заплачу чистыми. Предлагаю рассчитаться без него.
– И как вы это себе представляете?
Лагин облизал губы:
– Очень просто: вы скажете, что не желаете более продавать «Иуду», а потом я его заберу.
– Это низко, у меня есть договорённости с Тихоном Борисовичем. Подите прочь, – она отвернулась.
– Но ведь выгодно, сударыня, – не унимался жулик.
Я шагнул ему навстречу:
– Если вы не уйдёте, мне придётся применить силу…
– И мне, – откликнулся Измайлов, выразительно похлопывая набалдашником трости по перчатке.
– Вы это зря, господа, – дёрнулся Лагин. – Нехорошо-с, – оценив грозящую ему опасность, он быстрым шагом скрылся в арке.
Как ни уговаривал Татьяну Юрьевну Измайлов, она отложила наш совместный ужин на завтра, сказав, что ей нужно найти место для новой картины, подобрать вечернее платье и подумать, когда позировать господину Терновскому. Сказать по правде, мои университетские задания на понедельник ещё терпеливо ждали, когда их выполнят.
Попытка ограбления
В понедельник после занятий я зашёл в университетский гардероб и столкнулся там со Львом Николаевичем. Хотя его появление меня удивило, оно, вероятно, имело веские причины, поэтому я с тревогой спросил: «Что случилось?» Мой друг сообщил, что ничего страшного не произошло, однако гарелинскую галерею пытались обокрасть, после чего предложил проследовать в экипаж, который ожидал на улице.
– К сожалению, подробности мне пока неизвестны, – продолжал он. – Сегодня, как вы знаете, мы собирались поужинать вместе с Татьяной Юрьевной, однако она прислала посыльного с просьбой зайти к ней вечером, поскольку следователь согласился задать ей несколько вопросов в нашем присутствии. Для прояснения ситуации.
Я решил задействовать свои аналитические способности, чтобы показать Измайлову, что могу, как и он, прийти к самостоятельным выводам:
– Татьяну Юрьевну расспрашивают, потому что она – владелица самой ценной картины в галерее. Ей не хочется встречаться с незнакомцем в официальной обстановке, и она приглашает его на «ужин вопросов». Чтобы ощутить необходимую поддержку, Оленина просит прийти и нас с вами; скорее всего, следователю она сказала, что вчера на выставке мы её сопровождали, и, если что-то сотрётся у неё из памяти, мы поможем вспомнить.
– Да, – улыбнулся мой друг, качая головой в такт экипажу, – думаю, так оно и было. Дорогой Михаил, вы, конечно, понимаете, как я был расстроен.
– Могу себе представить: ещё вчера мы были на вернисаже, а сегодня состоялось покушение на картину Брюллова.
– Нет, я не об этом, – махнул рукой Измайлов. – Глупый инцидент лишил Татьяну Юрьевну радости поужинать в нашем обществе и насладиться специально приготовленными для неё деликатесами!