- Солнышко мое, - обращается она, - мне нужно будет уехать, а тебе побыть здесь несколько дней.
- Почему ты не можешь остаться?
- Ты ведь помнишь свою тетю Аню? Ей нужна моя помощь.
- Ладно, - соглашаюсь я, потому что не люблю причинять неудобства другим и просить сделать так, как мне хочется.
- Ну, привет, - Тамила делает шаг вперед и смотрит на меня, - помнится, последний раз ты была поменьше. Сколько мы не виделись?
- Лет семь? – предполагаю.
- Наверно, - девушка отдаленно похожая на меня грустно улыбается и целует в щечку.
- Я буду в своей комнате, - хмурит брови Ростислав, ее родной брат.
- Ты почему не обнимешь сестру? – спрашивает бабушка и осуждающе машет головой, когда парень разворачивается и уходит, - никакого воспитания!
Тамиле пятнадцать, Ростиславу вообще семнадцать и они не проводят со мной время, за исключением завтраков и ужинов. И дело не в том, что они зазнайки, у них горе. Их папы больше нет.
Скучнее, чем это лето в моей жизни еще не было. По своей наивности решаю познакомиться с местными ребятами и нарываюсь на девочку по соседству - Катю, которая после расспросов кто я и с чем меня едят, настраивает всю здешнюю детвору против, аргументируя, что «с такими жирными пассажирами они дружить не хотят». А потом начинаются их издевательства и я практически не выхожу за калитку, ожидая, когда за мной приедет мама или отец. Много плачу от обиды и постоянно ем .
- Что ты дома все сидишь? Иди погуляй с ровесниками, ты же не на пенсии… Иди-иди, дыши свежим воздухом, - выпроваживает меня бабушка. Мне от этого становится только обиднее. Мои родители в сущности всегда и во всем предоставляли мне свободу. И не настаивали ни на чем, если я этого не хотела. Но чтоб не сердить бабулю, которая отправляла гулять исключительно меня, не трогая двух других внуков, я выхожу. Зная, где обитает компания любивших меня подразнить подростков, иду специально в другую сторону. Брожу несколько часов, а потом понимаю - заблудилась. От отчаяния готова зареветь, что в принципе и делаю. Ничего не выходит в этом глупом городишке! Я хочу домой к маме и папе! Неожиданно обнаруживаю пустырь, и на некоторое время моя печаль стихает. На нем несколько поваленных бревен, и красивый вид на поле из подсолнухов. Усаживаюсь удобнее, растирая слезы по лицу. Делаю глубокий судорожный вдох.
- Ты еще кто такая? – резкий сердитый голос сзади, заставляет подскочить и развернуться. Это парень, он взрослый, как Ростислав. Невысокий, но коренастый. Он не красивый, скорее пугающий. Его сердитые глаза, шрам на скуле, лишь светло-каштановые волосы, слегка отросшие и падающая челка на лоб, придают некое очарования. Он сжимает в одной руке чехол с гитарой. Ну, в общем, он больше пугает, чем нет.
- Ка… Карина.
- «Ка-Карина» иди отсюда, - внезапно бросает беззлобно.
- Конечно, сейчас уйду. Извините.
Мама всегда говорила, что нужно быть вежливой, потому что вежливость - черта королей. Юноша, успевший сесть на бревно, соседнее с тем, где сидела я, вскидывает на меня удивленный взгляд и еще раз более детально оглядывает.
- Мне кажется или ты все еще здесь стоишь?
- Я здесь стою.
Незнакомец почему-то усмехается и откладывает свой инструмент. Может быть, он собирается меня побить? Хулиганы, а я уверена он точно относится к ним, так и поступают. Но мне некуда бежать. Куда бы я не удрала, я все равно не знаю, куда это меня приведет. А всем известно, если ты потерялся, стой на одном месте и тебя обязательно найдут.
- Ну, Ка-Карина, откуда ты?
Честно называю город.
- Хм. А что ты здесь делаешь?
- Я в гостях у бабушки.
- Как зовут бабушку?
- Гаяне.
- Геворкян, что ли?
- Извините, я не знаю ее фамилии.
Парень снова хмыкает.
- А сюда зачем пришла? Разве ты не должна бегать с… - заминается, словно ищет подходящее слово, - с похожими на тебя… коротышками.
- Они не хотят со мной дружить, потому что я толстая, - честно отвечаю и срываюсь на плачь.
- Оу, оу… притормози свой потоп, - он даже поднимается на ноги, а я ничего не могу поделать, слезы обиды и страха просто заливают лицо. Он выдыхает и вдруг, присев передо мной, притягивает в свои объятия. Такие теплые большие и добрые. Могу поклясться, в ту секунду я почувствовала его доброту.
- Никогда никого не слушай. Дети – дураки и в головах у них пусто. Не плачь.
- Из- звините, - шмыгаю.
- Кто учил тебя все время извиняться?
- Веж…ливость… чер…та… коро…лей… - стараясь успокоиться всхлипываю, цитируя маму.
- А ты не меньше принцессы, надо думать, - произносит и резко выставляет руки вперед. – Не смей плакать! Все, - поднимается на ноги, - дуй домой.