Открываю окно и достаю сигарету. Щелкаю зажигалкой и жадно затягиваюсь. Наверное, сейчас была бы жива и мама, садилась за пианино с ровной спиной. Полчаса слушала тишину, а потом касалась бы пальцами клавиш и волшебная музыка заполняла пространство.
Волшебная, как Карина. Эта девчонка явно с родной планеты моей мамы. Хмыкаю и тушу недокуренную сигарету о пепельницу. Скидываю ей смс, где говорю о совместном обеде.
Нужно оставить несколько поручений Алексу. Филипп, снова уехав, дал окончательное решение по поводу изменения «Енота» в клуб.
Наспех позавтракав, разбираюсь в онлайн режиме с документацией кафе-бара. Карина при этом постоянно в моей голове. Я не могу толком сосредоточиться. Поэтому стоит стрелке перейти к заветной цифре, плюю на все и, бросив все дела, еду к ней.
Останавливаюсь напротив ее ворот, но подумав, отъезжаю чуть подальше, к деревьям. Слухи все равно пойдут, но лучше поздно, чем рано. Выходит. Открытые стройные ноги, задница обтянутая джинсовыми шортами, и белая майка на бретельках, не оставляют место для фантазии. Чертовски сексуальная и запретная.
- Привет, - забирается на сидение рядом. Тянется и чмокает меня в щеку, получается звонко, чему она смеется. Наполняя весь салон и заодно меня светом. А я не могу от нее оторвать глаз. Наверно, это и есть моя погибель. – Куда мы поедем?
- "Панда По"? – предлагаю, все же переключив внимание на дорогу. Здесь всего два более-менее нормальных кафе.
- Давай, - соглашается – О! Сделай погромче!
Послушно делаю, потому что не хочу, чтоб ее настроение испортила хоть какая-то мелочь. Это старая песня Ёлки, которая поет, что рядом с ним мир зеленее. Попсятина. Но мне плевать, если Карина будет вот так подпевать ей, я готов слушать эту хрень весь день. Заворачиваю к ювелирному магазину. Невольно для самого себя появляется потребность ее обрадовать или удивить. Сделать приятное. Да что, блядь, со мной такое!? Если я водил Алису в ювелирку, то это был простой откуп, к тому же женщина, которую трахаешь должна быть счастливой. А Алису украшения делали более, чем счастливой. Сейчас мне этого хочется самому, еще даже не имея девчонку под собой.
- Зачем мы здесь? – озирается по сторонам.
- Пошли, - первый выхожу из машины. Выскакивает следом и с удивлением смотрит на украшения, когда заходим. Глазами выискиваю стойку с бриллиантами, не замечаю, как теряю девушку у другой витрины. Когда нахожу более-менее привлекательный браслет.
- Здравствуйте, я могу вам помочь? – любезно улыбается девушка за прилавком.
Поднимаю голову. Карина застряла в начале магазина у витрины с кулонами. Подхожу к ней.
- Тебе что-то понравилось? – пытаюсь увидеть, какой именно кулон привлек ее внимание. Тот большой в форме звезды Давида? Или тот с изумрудной каплей?
- Да нет, я просто. Ты, - отводит взгляд, - нашел, что искал?
- Я искал, что понравится тебе, - выдаю. Удивленно распахивает глаза.
- Мне? Но … Мне ничего не нужно. Правда.
Невольно улыбаюсь ее растерянному виду.
- Знаю, - говорю, - но моя девушка должна иметь подарок в память о нашем курортном романе.
- Илья, это золото. Здесь дорого.
Внимательно смотрю в ее лицо. Но она искренна. Не испорчена и не избалована. Пока. И это чертовски подкупает. Притягиваю ее к себе одной рукой.
- Привыкай. У твоего парня водятся деньги и ты должна этим нагло пользоваться. Ну, покажи, какой тебе понравился?
Еще три секунды медлит и показывает. Небольшое украшение в виде гитары, тонкое золото, чуть больше полторы тысячи стоимостью.
- Она похожа на ту, на которой ты играл, - смущенно выдает. Совершенно не похожа. Но этот дьявольски милый румянец… Притягиваю девушку к себе и едва касаюсь ее губ.
- Значит, она будет твоей, - шепчу, прикусываю ее нижнюю губу, чуть оттягиваю и отпускаю, чтобы купить выбранное изделие. И шальная мысль проскальзывает в этот момент, почему бы этот курортный роман не оставить. Оставить девчонку себе, на всю жизнь. Я смогу сделать так, что ради меня она забудет свою учебу и сбежит от родителей. Я точно смогу сделать ее счастливой. Мне никогда никого не хотелось, так как я ее захотел сейчас. Как истинный злодей, только для меня всю и во всем и больше никого и никому.