Поджимает губы и отворачивается в окно.
- Прости меня, - проговариает едва слышно.
- Что?
- Прости. Илья.
Поворачиваю голову, заметно снижая скорость. Сердце начинает отбивать привычный ритм, когда ее рука касается моей ниже локтя.
- Ты не такой… Я это… Ты совсем не такой, ты в сто крат выше, в сто крат лучше… ты меня спас…- проговаривает тихо, но каждое слово врезается и хочется его запечатлеть, хочется поверить. – Я просто испугалась. Он… Мне отрезали волосы.
Она смолкает и смаргивает слезы, но их слишком много. Снова сворачиваю на обочину и останавливаю машину. Неожиданно Карина поворачивается и заключает меня в объятья, уткнувшись в мое плечо. Протягиваю руки и перетаскиваю ее на себя, так что ее ноги остаются на пассажирском сидении. Притягиваю к себе, чувствуя ее дыхание между шеей и плечом, куда утыкается, крепче обняв меня. Мы так сидим долго. Но я не хочу ее отпускать, чувствуя насколько дорога она мне. И кажется, она тоже не хочет двигаться.
- Я хочу, чтобы ты уехала, - проговариваю. Уехала от всего. От этого кошмара. От меня.
- Я знаю, - бормочет с выдохом.
Некоторое время салон снова погружается в тишину. Карина отстранятся и заглядывает в лицо.
- Мне нужно чтобы ты меня поцеловал, - шепчет.
- Карина…
- Нет, не отказывай, - ее ладони сжимают мои щеки. – Пожалуйста…я не хочу помнить его касания…
- Он, - перевожу дыхание, чтобы просто начать дышать, а не выпускать пар, - он целовал тебя?
- Только… - отводит взгляд, - он только… лизал… это было отвратительно…
Как.
Как мне теперь не найти Свята и не убить?
Блять, как?
- Я сотру любое его касание, я сделаю все, - обещаю, и мои губы касаются ее кожи. Целую ее лоб, каждый миллиметр. Карина закрывает глаза, цепляясь за мои плечи, отдаваясь ощущениям. Спускаюсь к одной щеке, через подбородок к другой щеке, нос, глаза, губы. Приоткрытые и готовые ответить. Но это нежный поцелуй, поверхностный, она сама не понимает, что не готова.
- Я взяла билет завтра на девять утра, - шепчет, когда перестаю ее целовать, а затем обнимает меня крепко, положив голову на плечо. А я уже чувствую боль утраты. Утраты чертовски ценного, того, что никогда не повторится в моей жизни.
Не знаю, как смогу ее отпустить. Но знаю, что должен это сделать.
Когда довожу девушку до ее калитки, снимаю симку со своего телефона и протягиваю ей аппарат.
- Мне не надо.
- Потом купишь новый. Возьми. Так нужно мне.
Кивает. Берет. И прежде чем выйти, оглядывается на меня.
- Илья…
- Иди, Карина, тебя заждались, - старюсь ей мягко улыбнуться, сжимая руль до боли.
Она отворачивается и выходит, больше не взглянув в мою сторону, так и скрывается за железной калиткой. Испытываю одновременно и облегчение и горечь.
Это чертовски ужасное сочетание. Но лучше так.
Определенно лучше.
Я не возвращаюсь в дом. Остаюсь в гостинице, куда ко мне приезжает Джон. Который как только его вижу, получает хук справой.
- Эй! – вскрикивает, - следил я за твоей принцессой! Откуда мне знать, что и за мной следили! Ты толком мне ничего не объяснил, я не особо и прятался!
- Ты дал ее увести! – ору, - если бы я не вернулся… Блять, если бы… Я просто на хер тебя в пыль стер!
Джон округляет глаза и переглядывается с невозмутимым Давидом, стоящим у косяка двери.
- Проваливай, - говорю цыгану. И перевожу взгляд на Давида, - а ты поедешь с ней в город. И проследишь несколько дней, пока она не уедет в Москву. Ясно? А теперь оба валите отсюда.
Позже звоню дяде. Он берет трубку со второго гудка.
- У тебя что-то срочное?
- Я чуть не убил Свята.
Молчание.
- Я до сих пор хочу его убить.
- В чем дело?
- Если ты не приедешь, максимум завтра, я его убью.
- Илья, - голос дяди приобретает строгость, - ты можешь мне нормально объяснить?
- При встречи.
Раздраженный выдох и молчание говорит только, что Филипп думает.