Лестер очень волновался перед разговор с маркизом. И к тому же ощущал себя неловко оттого, что скрывает от Эрики, кто он такой. Сам же и велел слугам называть его «графом Тенландом», а потом сам же и распереживался из-за происшествия с Ритой. Но ему попросту не хотелось сознаваться так же скомкано и торопливо, как он вчера сделал Эрике предложение. Нет, в этот раз он постарается, чтобы все прошло по плану: сообщит своему правящему семейству, попросит прислать кольцо — и в новогоднюю ночь сделает ей предложение уже как следует, заодно сообщив, что она станет принцессой. Под елкой, красиво и торжественно. И свататься к дядюшке поедет уже после этого, чтобы не скрывать своего происхождения. Оное происхождение, как Лестер считал, должно стать изрядным козырем: за графа маркиз Гринмаркский племянницу, может, и не отдал бы, а вот с королевской фамилией породниться точно не откажется. Заодно у дядюшки не будет повода считать, что Лестер слишком поспешен. Нескольких дней, проведенных в одном доме с девицей, вполне достаточно, чтобы возжелать на ней жениться.
Во всех этих мыслях Лестер сам не заметил, как коляска подъехала к поместью маркиза. Но едва она остановилась, как он поспешил внутрь, чтобы наткнуться на изрядную драму. Маркиза Гринмаркская, тетушка Эрики, бросилась к нему прямо у порога, причитая:
— Граф, умоляю, скажите, что с Эрикой! Что с моей девочкой?.. Ах, она так слаба здоровьем! Каково ей было такое пережить?!
За спиной маркизы, у стены, старая служанка промакнула глаза платочком, стоящая тут же горничная нервно теребила передник. Один только маркиз возвышался над взволнованными женщинами, как неколебимая и невозмутимая скала.
— Не волнуйтесь, маркиза, она в порядке! По счастью, я успел вовремя. И ничего дурного не произошло, — поспешил утешить свою будущую родственницу Лестер.
Он совершенно не ожидал, что услышав это баронесса, с возгласом: «Ах, наш спаситель, без вас бы мы пропали!» — кинется ему на шею и примется орошать плечо слезами. Лестеру даже совестно стало, что он заставил бедную женщину так сильно убиваться.
— Я вовсе не готова потерять нашу девочку сейчас! Вы не представляете, сколько мы пережили за эту ночь! — продолжила восклицать баронесса, заставляя его стыдиться еще больше. Хотя, разумеется, он спасал Эрике жизнь — это как раз была чистая правда, но все равно ситуация выходила изрядно неловкая.
— Ну будет тебе уже! — с этими словами барон, как Лестеру показалось, довольно ревниво снял жену с его шеи и приказал служанке: — Селин, что ты мнешься, дай хозяйке успокоительных капель! А мы с графом пообщаемся по-мужски, в моем кабинете.
Лестер устремился за ним с радостью, оставив маркизу переживать в обществе служанок. В кабинете маркиз, едва Лестер уселся в кресло, строго и серьезно потребовал:
— Рассказывайте подробно, что произошло!
— Я совершал утреннюю прогулку по лесу, верхом, как делаю постоянно — так велел мне врач для укрепления здоровья, — принялся проникновенно врать Лестер. — И благослови небеса мою привычку съезжать с главной дороги в сторону, на лесные тропки! Я часто проезжаю мимо этого охотничьего домика, он довольно живописен. И вот, разглядывая его, как обычно, я обратил внимание, что с козырька над дверью слетел почти весь снег. Значит, по всему, дверь открывали, хлопали ей — вот он и осыпался. Я решил, что это какой-нибудь одинокий охотник на куропаток и подъехал, чтобы поприветствовать его. Но вместо охотника нашел в домике вашу племянницу! Связанной и беспомощной, у почти прогоревшего очага. Разумеется, я немедля забрал ее оттуда и поскакал с ней прочь, к своему дому.
— Но кто этот негодяй, совершивший столь дерзкое похищение? Прямо из дому, полного людей? Вы его не нашли? Или его следов, чтобы мы его обнаружили и достойно наказали? — возмущенно спросил маркиз.
«Ох, лучше бы вам никогда не узнать, кто этот ужасный тип, драгоценный маркиз!» — подумал Лестер, а потом выразительно вздохнул и развел руками:
— Увы, ваша светлость! У мисс Гринмарк были завязаны глаза, она не видела негодяя. А его следы за ночь совершенно замело снегопадом. Я оставил своего человека дежурить там, в домике. Но, боюсь, после моего коня и моего слуги следы вторжения слишком заметны: мы спугнем его, когда он вернется.
Однако, это было даже романтично: таинственный похититель, который никогда не будет найден. Лестер надеялся, что кому-нибудь придет в голову написать по этому поводу роман. Ему было бы приятно стать героем романа. Даже двумя героями, ведь на самом деле это он похитил Эрику.
— Но каков наглец! Попробуйте все же его выследить, граф! Раз он в дом пробрался, то, может и в охотничий домик попытается? Или к вам? И почему он привязался к бедняжке Эрике? Как трудно представить мотивы такого человека! — барон принялся крутить в руке пресс-папье из стекла, будто примеряясь как удобнее размозжить им злодею голову, так что Лестер невольно поежился.
— Полагаю, он хотел стребовать с вас выкуп. Подобные злодеи всегда похищают самый беззащитных — детей, юных девиц, — продолжил Лестер свое вранье, которое было довольно убедительным: он и сам в него успел немного поверить. — Я предпринял необходимые меры по обеспечению безопасности в своем доме, разумеется. Но такие типы еще и трусливы, как правило. Если не вышло добиться своего легко, он скорее найдет другую жертву. Хотя обнаружить его я попытаюсь, разумеется.
«И обнаружу без труда: стоит только к зеркалу подойти», — продолжил ехидничать Лестер сам над собой.
— Вы правы и я буду верить в вас, граф! Хотя вы и без того счастливый вестник в этом доме. Нам очень повезло, что вы нашли Эрику! И она сможет вернуться домой благополучно! — от чувств барон вскочил и отложив песс-папье пожал Лестеру руку.
— Кстати, именно о возвращении мисс Гринмарк домой я и собирался с вами поговорить! — немедленно взял тот быка за рога. — Я знаю о ее болезни, и очень волнуюсь по этому поводу. Она пережила серьезное потрясение и, боюсь, от еще одной поездки ей может стать сильно хуже. Посему… я готов принять мисс Гринмарк в своем доме на несколько дней, чтобы она пришла в себя, а уж потом вернулась, когда это не принесет ей вреда.
Барон вытаращит глаза на Лестера и запыхтел вскипающим чайником. Было очевидно, что его разрывают противоречия: как ругаться со спасителем и благодетелем неловко, но выходку Лестера на балу он помнил прекрасно и не он один, и подобное гостевание грозило остаются несмываемым пятном на репутации племянницы. Наконец он с трудом выдавил:
— Это… не совсем прилично!
— О, я прекрасно понимаю, что пребывание в доме малознакомого мужчины может скомпрометировать юную девицу, — ответил Лестер, изобразив на своем лице самое благопристойное выражение, на которое только способен. Впрочем, в результате он уверен вовсе не был: благопристойности в нем в целом водилось не очень много. — Ровно для того и приехал сюда — просить вас снарядить со мной компаньонку для мисс Гринмарк. Кроме того, тогда ей будет не так скучно и одиноко в чужом месте. Я все же живу довольно уединенно…
Лестер, конечно, всерьез подозревал, что в его обществе Эрике будет в несколько раз веселее, чем с любой из возможных компаньонок. И надеялся в первую очередь на то, что дама, взявшаяся составлять им компанию, не будет слишком мешать. Но маркизу все это знать было совершенно незачем.
— О, я прекрасно понимаю, что пребывание в доме малознакомого мужчины может скомпрометировать юную девицу, — ответил Лестер, изобразив на своем лице самое благопристойное выражение, на которое только способен. Впрочем, в результате он уверен вовсе не был: благопристойности в нем в целом водилось не очень много. — Ровно для того и приехал сюда — просить вас снарядить со мной компаньонку для мисс Гринмарк. Кроме того, тогда ей будет не так скучно и одиноко в чужом месте. Я все же живу довольно уединенно…