Он вздохнул и потер переносицу.
— Я не знаю, как это объяснить.
— Почему нет? — у меня никогда не было проблем с получением помощи от него раньше.
— Это совсем другое дело.
— Объясни.
— Это просто то, что есть, — его тон изменился, стали заметны нотки раздражения — то, что было новым для меня. — Женщин трудно читать, особенно в контексте, на который ты смотришь.
— Ты расстроился? — я никогда не хотел его расстраивать. Он был моим единственным настоящим союзником.
Он вздохнул и опустил взгляд.
— Нет, просто я не хочу, чтобы у тебя были неприятности, и я пытаюсь найти лучший способ помочь тебе, в то же время дать тебе возможность вырасти. Я просто не хочу, чтобы ты относился к этой девушке как к цели, — он снова привлек мое внимание. — К чему-то, что нужно преодолеть. Ты понимаешь это?
Хотя чтение между строк не было моей сильной стороной, я понял, что папа пытался сказать на этот раз.
— Пап, я бы никогда ничего не сделал без ее согласия.
Он кивнул головой.
— Хорошо. Это... замечательно. Но ты так молод…
— Сколько лет тебе было, когда ты занялся сексом в первый раз?
Он кашлянул.
— Это, ах, это не имеет значения.
Я улыбнулась.
— Моложе меня, не так ли?
Он махнул мне рукой, откинувшись на спинку кресла, и его щеки порозовели, даже в его возрасте он все еще умел стесняться.
— Не твое дело, молодой человек.
Напряжение в комнате ослабло, и по тому, как он сжимал кончики указательных пальцев, я понял, что он намерен мне помочь. Классический папин рассказ.
— Итак, чего не хватает в моем плане?
— Боже, это вызывает некоторые старые воспоминания, — он почти улыбнулся, и дерзкий блеск засиял в его глазах. — Или, как я их называл, — стратегии.
Это было слово, которое я мог понять.
— Сработали ли они?
Полномасштабная улыбка осветила его лицо оранжевым свечением от камина.
— Я заполучил самую красивую женщину в штате Нью-Йорк, твою мать, так что я бы, черт возьми, так и сказал.
Должно быть, так выглядит любовь. Я обратил внимание на тепло, которое наполняло его, когда он вспомнил о моей матери, и записывал его в моем умственном шкафу. Этот взгляд означал любовь. Проверим.
Я был более чем готов к познанию женщины.
— Итак, какова стратегия?
— Когда я расскажу, все будет просто, — он хихикнул. — Но я обещаю тебе, что это не так. Единственная вещь, которая должна быть у тебя перед сексом, — доверие.
Я оторвал руку от Камиллы, хотя для этого потребовалась вся сила воли, которой я обладал. Я перевернулся на спину, слегка толкнув ее, создав узкую полоску пространства между нами, хотя ее рука все еще лежала на моем бицепсе.
Ее глаза широко раскрылись. Камилла дернулась в ответ, отводя от меня руку, словно обожглась.
— Ты прикасалась ко мне, — я не мог сдержать улыбку, расплывшуюся по моему лицу.
— Я просто уснула, — она дернула одеяло и заправила его под подбородок. — Я могла бы сблизиться и с дикобразом, когда была без сознания.
— Но ты этого не сделала. Ты подлизываешься ко мне.
Она подняла голову и просканировала область позади меня.
— Потому что ты на моей стороне кровати. Ты подполз сюда, пока я спала.
— Может быть, но это ты щупала меня за руку во сне.
— Отпусти меня, и больше не придется беспокоиться об этом.
— И пропустить этот дружеский утренний стеб? — я подложил руки за голову. — Никогда.
— Уф, — она натянула простыню на голову.
— Как поживает твоя лодыжка?
— Болит.
— Как насчет теплой ванны?
— С тобой? — ее смех был приглушен тканью. — Не получится.
— Со мной было бы неплохо, но я говорил только тебе, — я встал и пошел в ванную. — Я приготовлю тебе ванну. А пока мне нужно кое о чем позаботиться в душе.
Она проворчала что-то неразборчивое в простыни. Я не набросился на нее, как хотел, и я даже не собирался настаивать на том, чтобы купаться с ней.