В холодной ночи мой дом погрузился в тишину, только свет на крыльце слабо освещал темноту вокруг. Я обошла дом сзади, прошла через свой маленький дворик и подошла к кухонной двери. Дернула ручку. Заперто. Опустившись на колени, я подняла пустой цветочный горшок и схватила ключ. Как только дверь отварилась, я оказалась дома.
Закрыв дверь, вошла на кухню. Все выглядело точно так же, как и тогда, когда я уходила. Кухонное полотенце небрежно висело на сушилке. Мои комнатные растения выстроились на подоконнике. Как будто я вошла в музей своей жизни, где все сохранилось. Дом остался прежним, в то время как я изменилась и, по сути, стала совершенно другим человеком. Словно в подтверждение этой гипотезы, я выхватила из ящика стола нож и обыскала дом, прихватив его с собой. Он был пуст — никакого Себастьяна, прячущегося в шкафу с мешком, готового снова унести меня.
По телу пробежала дрожь, я включила термостат и пошла в спальню. Кроме нескольких пропавших вещей и одежды, которые, как я знала, были в моем шкафу — нет, в его шкафу в доме Кэтскиллов — комната была нетронута. На прикроватном столике лежал новый сотовый телефон. Я подняла его. Вся моя информация была там, включая сообщения, которые я пропустила. Себастьян не сказал мне о масштабах его переписки с Вероникой, Линком и Минтоном, и когда я прочитала его холодные ответы и их растущую панику, я поняла, что ему нужно было, чтобы я вмешалась, чтобы отвести подозрения. Меня затошнило, когда я поняла, что меня снова обманули. Беспокойство в сообщениях говорило со старой версией меня — более доброй — поэтому я отправила несколько писем, чтобы дать им знать, что я вернулась из поездки раньше, а затем выключила телефон.
Я сбросила туфли и легла. Пальто Себастьяна все еще согревало меня, его запах укутывал меня и давал ощущение комфорта, которое было совершенно неправильным. Я обхватила себя руками и закрыла глаза. Может, мне позвонить в полицию? И что им сказать? Меня похитил человек, который держал меня в роскошном особняке, никогда не делал мне больно, и с кем я занималась сексом по собственной воле дважды? Я перевернулась на другой бок и посмотрела в маленькое окошко, выходящее в ночь.
Последние две недели были кошмаром, смешанным с обрывками грез наяву. Я прижалась носом к пальто и глубоко вздохнула. Это было безумие — пленница, которая хотела сбежать, а теперь, свободная женщина, которая жаждала мужчину, который держал ее в плену. Я никогда не вернусь, никогда больше не буду пленницей, пока жива. Но глубокая печаль в его глазах, когда он посадил меня в вертолет, пробила дыру в моем сердце. Он сожалел. А я, в свою очередь, сочувствовала ему.
— Это пройдет, — прошептала я пустой комнате. — Так и должно быть. — Я откинулась назад и положила нож на тумбочку, рукоятью к самому краю. Если бы хоть половица скрипнула, я была бы готова.
Когда я снова легла, знакомый металл на моей лодыжке защекотал кожу. Я подтянула колено и схватилась за золотую цепь. С сильным рывком застежка поддалась. Теплый в моей руке, металл блестел в мягком лунном свете. Я сжала ладонью твердое доказательство того, что все это не было лихорадочным сном.
Себастьян взял меня в плен и так же внезапно освободил.
***
В дверь позвонили. Мои глаза распахнулись, и на мгновение я не поняла, где нахожусь. Исчезли широкие окна с видом на горы, роскошная кровать и вычурная мебель. Но когда я поняла, что лежу в своей постели, то вздохнула с облегчением.
Кто-то постучал в мою дверь и позвонил снова, несколько раз подряд. Я схватила нож с прикроватной тумбочки и прокралась по короткому коридору в гостиную.
В маленькое окошко входной двери заглянуло чье-то лицо.
— Алло? Я тут скоро отморожу свою задницу! Открывай!!!
Какого черта?
— Кто там?
— Пол.
— Какой еще Пол?
— Она что, шутит? Она ведь шутит, да?
Приглушенные ответы. Сколько там было людей?
— Я — Пол из «Сплендида».
— Что это такое? — я поплелась к двери.
— Это самый лучший салон во всем Манхэттене! — послышался высокий женский голос.
Я прислонился к стене.
— Чего ты хочешь?
— Она шутит. Должно быть, так и есть, — голос Пола с каждой секундой становился все оживленнее. — Нам сказали, что мы должны быть по этому адресу, и, смею добавить, нам хорошо заплатили. Встреча на Рождество на дому обходится недешево, даже если мы его не празднуем. Ханука — тоже самое.
Я потерла глаза, не совсем понимая, что происходит.