— Я не знаю, кто ты, — честно ответила я. — Точно так же, как ты не знаешь, кто я на самом деле. Но, как и было условлено, мы не собираемся выяснять это. — Чтобы разрядить внезапно возникшее тяжелое напряжение, я кокетливо улыбнулась. — Но в субботу вечером ты, надеюсь, узнаешь обо мне кое-что такое, что мало кому известно.
— Что?
Я наклонилась над столом, и его взгляд упал на мои губы.
— Звук, который я издаю, когда кончаю.
Генри тихо зарычал, когда наши взгляды встретились.
— Не сомневайся, Солнышко, — пообещал он хриплым голосом. — Я заставлю тебя кончать так много раз, что запомню этот звук.
Мои соски затвердели, груди набухли, а кожа покраснела.
— Давай опустим бал Делейни и возьмем то, что нам нужно, — предложила я, сжав пальцами ножку бокала.
Генри неохотно откинулся на спинку стула.
— Хорошая попытка.
— Да ладно тебе, Генри, мы оба знаем, к чему это приведет.
Он поднес бокал к губам.
— Знаем ли?
Огромный, стоящий в темноте, каменный особняк был освещен прожекторами над множеством окон. В его огромные двойные входные двери входили пары в элегантной одежде, от мерцающей до совершенно традиционной.
Проведя рукой по платью, я заметила, как дрожат мои пальцы, и сжала их в кулак, чтобы остановить непроизвольное движение.
— Ты прекрасно выглядишь, — сказал Генри, ласково обняв меня за талию и вводя в дом.
С тех пор как забрал меня из моей квартиры, он, не переставая осыпал меня комплиментами, и с жаром смотрел на меня всю дорогу до Уэстона.
Было много причин, по которым я так нервничала, идя на бал Делейни.
Во-первых, Генри сказал, что там будут Кейн и Алекса, и было странно осознавать, что мне придется встретиться с ними и притвориться, что я ничего о них не знаю, не говоря уже о двух их самых темных секретах.
Во-вторых, люди, с которыми мне предстояло общаться, принадлежали к Бостонской элите. Хотя я встречалась с некоторыми из них в разных местах, никогда не была ни на одном из таких мероприятий. Мне было неприятно ощущаться себя здесь чужаком. Особенно если учесть, что наши отношения с Генри носили временный характер.
Что привело меня к третьей причине, по которой я нервничала.
Как только мы сели на заднее сиденье лимузина, Генри стал на удивление серьезным.
— В чем дело? Сожалеешь о свидании? Жалеешь, что не перешел сразу к сексу? — поддразнила я его.
— Ты даже не представляешь, как ошибаешься.
Я поежилась от его пристального внимания, когда он посмотрел мне прямо в глаза. В его взгляде не было никакого сексуального изучения моего тела или дерзкого намека.
— Чего ты хочешь? — фыркнула я, почему-то защищаясь.
— Тебя, — немедленно ответил он. — Больше, чем на одну ночь.
Мои ладони вспотели.
— Что?
— Думаю, было бы глупо не исследовать то, что между нами. Никаких крайних сроков, никаких глупостей, просто мы с тобой узнаем друг друга, как делают обычные пары.
— Ты же обычно ни с кем не встречаешься, — возразила я, чувствуя, как краснеют щеки.
Что такое там происходило?
Выражение лица Генри стало нежным.
— Ради тебя я сделаю исключение.
— Что? Нет. — Я неловко поерзала, освобождаясь от его неумолимого взгляда. — Это... нет. Ты и я? Нет. — Я возмущенно посмотрела на него. — Нет.
Он ухмыльнулся.
— Почему нет?
— Потому что... — пробормотала я, пытаясь подобрать нужные слова. Он застал меня врасплох. — Это мы. Нет. Нет!
— Я оставляю за собой право изменить твое мнение. У меня для этого есть вся ночь.
Я понимала, что таращусь на него, как полоумная, но была в шоке. Генри Лексингтон не ходил на свидания. Он заводил интрижки. И вдруг из-за меня захотел попробовать встречаться? Я на это не куплюсь. Может быть, у него создалась иллюзия, что между нами что-то есть, но где гарантия, что ему не станет скучно, и тогда именно мне придется собирать осколки моей гордости, а также сердца.
Э-э... нет, спасибо.
— Я дам тебе подумать об этом.
И этот ублюдок подмигнул мне.
Бабочки полностью завладели моим животом, когда я пыталась скользить на своих пятидюймовых каблуках по каменному полу в доме Делейни. Трудно описать суровую красоту бального зала, в который нас ввели. Не то чтобы я встречала много домов, в которых был настоящий бальный зал. Мероприятие официально назвали «Благотворительный вечер Ванессы Ван Хей Делейни в пользу Фонда больных болезнью Альцгеймера». Его организовали Мишель и Эдгар Делейни, дети Ванессы, женщины, которая оставалась столпом британского общества на протяжении пятидесяти лет, прежде чем у нее диагностировали Альцгеймера. Она умерла через несколько лет болезни, и с тех пор каждый год семья Делейни проводила вечер памяти, а собранные средства отдавала в фонд лечения болезни Альцгеймера. Представители всей элиты Бостона были приглашены поделиться своими деньгами, в том числе мой кавалер и его хороший друг Кейн Каррауэй.