Надия, я очень люблю тебя.
Я никогда не ощущала такой смеси страдания и эйфории. Его слова так много значили для меня... но в то же время пугали.
Страх одержал верх и перекрыл дыхательные пути, не давая проявить любую ответную реакцию, какая могла бы возникнуть.
Именно тогда Генри Лексингтон доказал, что он особенный.
Он нежно коснулся губами моих губ и прошептал:
— Я могу подождать, Солнышко. У тебя есть столько времени, сколько понадобится.
Глава 10
— Поверить не могу, что ты меня уговорил. — Моё беспокойство всё возрастало.
— Мы должны встретиться с ней вместе. Почему бы не сейчас.
Лицом к лицу с матерью Генри. Вдвоём. На воскресном ланче. Приёме в саду. Что бы это ни значило.
— Почему в вашем кругу каждый уик-энд проходит какое-нибудь мероприятие?
Он пожал плечами.
— Благотворительность, политические кампании, праздники…
— У этих людей слишком много свободного времени.
Он усмехнулся.
— Пожалуйста, только не говори такое при моей матери.
— Я ей не нравлюсь, Генри. И ничто из того, что я скажу или сделаю, этого не изменит.
— Ну, ей придется одуматься, потому что ты никуда не уйдешь. Именно поэтому ты здесь. Так что пусть видит.
Я кивнула, прислоняясь к нему чуть ближе.
— Знаю. Прости. Просто нервничаю.
— Лекси где-то здесь, — сказал он, зная, что её присутствие меня успокоит.
Пока мы шли по лужайке, люди останавливались, чтобы поприветствовать Генри, некоторых из них я встречала раньше на мероприятиях, других видела впервые, и они были заинтригованы встречей с женщиной, ради которой Генри отказался от холостяцкой жизни. Я спросила у Лекси, что надеть на подобное мероприятие, и мы вместе прошлись по магазинам. Было приятно видеть, что подруга верно меня сориентировала. Все женщины были одеты в похожем стиле — элегантное летнее платье с кардиганом или блейзером поверх, так как погода становилась прохладной.
На мне было голубое, облегающее тело, платье из эластичного материала. Подол заканчивался чуть выше колен, демонстрируя длину ног, с вырезом под горло и короткими рукавами. Сексуально, но сдержано.
Также Лекси дала мне маленькие пластиковые колпачки для каблуков, чтобы туфли не увязали в газоне.
— Генри, Надия. — Рэндалл Лексингтон неожиданно возник рядом, щеголевато одетый в синий кашемировый свитер и коричневые брюки. Он пожал сыну руку и наклонился, чтобы поцеловать меня в щеку.
Я немного расслабилась от мысли, что нравлюсь, по крайней мере, одному из родителей Генри. По его словам, отец пытался уговорить Пенелопу изменить своё отношение. Судя по всему, у него не очень получалось.
— Прекрасно выглядишь, — сказал Рэндалл, отстраняясь. — И я рад, что никто не обратил тебя в бегство.
Все прекрасно понимали, кто конкретно этот «никто».
Генри крепче сжал мою талию.
— Если бы она убежала, я бросился бы следом.
Я закатила глаза, а Рэндалл разразился резким хохотом.
— Кто ты и что ты сделала с моим сыном?
— Тоже хотела бы это знать. — Пенелопа незаметно приблизилась к нашей компании.
Она всегда так делала. Появлялась из ниоткуда, словно по волшебству.
Как Злая Королева из сказки.
— Пенни, — тихо предупреждающее сказал Рэндалл.
Она бросила на него скучающий взгляд, но пододвинулась ближе. Он машинально обнял её, и она ещё сильней прильнула к нему. Их публичное проявление чувств поражало.
Я обратила внимание, что многие пары из окружения Генри на публике вели себя чопорно и отчужденно друг с другом. И была ошеломлена, увидев, что ледяная Пенелопа Лексингтон стала исключением из правил.
— Мама, — сказал Генри, покорно отпуская меня, чтобы наклониться и поцеловать её в щеку.