Не флиртовал с другими женщинами.
Он, конечно, всегда был вежлив и дружелюбен, но его манера поведения существенно изменилась. Кое-кто обратил внимание, другие, казалось, считали это милым, награждая нас умиленными взглядами. А некоторые смотрели неодобрительно, словно я воплощение дьявола.
Несмотря на то, что сама хотела этого, я почему-то чувствовала себя неловко.
— Мы можем на минутку зайти внутрь? Найти тихое место?
Генри озабоченно нахмурился, но кивнул и тут же повел меня в дом прочь от толпы. Мы бродили по коридорам, пока он не остановился перед двойными дверями.
— Это кабинет Джеффа.
— Кто такой Джефф?
— Муж Лидии.
— Кто такая Лидия?
Он усмехнулся.
— Ты даже не знаешь, на чьей мы вечеринке?
— Неа.
Зайдя внутрь, он закрыл дверь, и я была поражена, насколько маленьким оказалось помещение. В любом нормальном доме кабинет был бы огромным офисом, но в этом — нет. Комната была мужской и уютной в сравнении с изящным женственным стилем остальной части дома. Много темного дерева, темных тканей и большое количество книг.
Генри остановился возле стола Джеффа, наблюдая, как я обхожу комнату.
— Так зачем тебе понадобилась тишина?
Правильно.
Зачем.
Я замерла и неохотно повернулась к нему. Он решит, что я сошла с ума.
— Меня беспокоит, что ты ни с кем не флиртуешь.
Он удивленно поднял брови почти до линии роста волос.
— Прошу прощения?
— Не то, чтобы я этого хотела, — поспешила сказать я. — Но переживаю, что ты изменился ради меня.
К счастью, он выглядел скорее удивленным, чем сердитым.
— Конечно, я изменился ради тебя. Так же, как и ты для меня.
— Нет, я этого не делала, — удивленно выпалила я.
— Да, так и есть. — В его взгляде смешались любовь и желание. — Ты не хотела. Не верила. Но ослабила оборону, и дала мне это. — Он жестом указал между нами. Я затаила дыхание, и он продолжил: — Мне по силам не посылать женщинам сигналы, что они мне интересны, тогда как абсолютно не заинтересован. Или сделать так, чтобы ты знала, я хочу только тебя. И я смог, потому что ты приложила гораздо больше усилий, дав шанс человеку с не лучшей для моногамии предысторией.
Меня пронзила любовь к этому мужчине, я хотела рассказать об этом. И все же не могла. Может я и опустила защиту.
Но не всю.
Генри похлопал по большому столу.
— А теперь иди сюда.
Я вскинула бровь.
— Ты хочешь, чтобы я сидела на чужом столе? Что вы задумали, мистер Лексингтон?
— Просто хочу поговорить.
— Лжец. — Я ухмыльнулась, но пересекла комнату, к его удовольствию покачивая бедрами, и села на стол. Платье натянулось и задралось вверх по бедрам. Генри прищурился от порочных намерений, раздвинул мои ноги и втиснулся между ними. Я инстинктивно обвила ногами его бедра, наши глаза встретились, когда он скользнул руками под ткань платья по обе стороны от моих бедер. Он двинулся выше, поднимая платье, пока оно не собралось вокруг талии.
— Нам правда не стоит этого делать.
— А теперь еще раз с чувством. Дерзкая девчонка. Единственная, кого я вижу. — Его голос стал глубже от эмоций. — Всегда только ты, Надия.
Мной овладел собственнический порыв, я обхватила его за шею сзади, чтобы прижать его рот к своему. Он одобрительно хмыкнул, посылая вибрации по моему телу, когда ответил на требовательный поцелуй.
Я хотела пометить Генри. Погубить для любой другой женщины. Если когда-нибудь в прошлом он сбегал, чтобы заняться сексом на одном из этих проклятых мероприятий, я хотела, чтобы именно этот раз он запомнил больше всех других.
Генри прервал поцелуй, отстранившись только для того, чтобы схватить подол платья и дернуть его вверх. Я подняла руки, помогая. Наряд полетел ему за спину за пару секунд до того, как он расстегнул лифчик.
Мои тяжелые груди набухли под пристальным взглядом, соски превратились в твердые камешки. Парень обхватил их ладонями, и я со вздохом выгнула спину, когда он начал их мять. Его прикосновение посылало жидкий огонь прямиком через мой живот и вниз между ног.
— Я скучаю по ним, когда не могу их видеть, — проворчал он голосом, полным обожания, заставляя меня затрястись от смеха.
— Ты точно одержим.
Генри абсолютно серьезно кивнул.
— Да.
Усмехнувшись, я накрыла его руки своими.
— Я голая лежу на столе какого-то аристократишки, Генри. Прямо сейчас у нас нет времени, для твоих восхвалений.
— Пообещай мне кое-что, и я ускорюсь.
Раньше я бы рассмеялась, но в его голосе и взгляде было нечто торжественное, и я молча кивнула.