— А я еще и не так могу, — я сделала глубокий, успокаивающий вдох. — Ты вынудил меня.
— Сколько времени прошло, всего день? — уголок его рта пополз вверх. — Только представь, как ужасно ты будешь относиться ко мне завтра.
Моя кровь превратилась в лаву.
— Как я отношусь к тебе?
Я кипела и всерьез рассматривала возможность принять его совет с вилкой.
Рита вошла из кухни с двумя тарелками, на каждой из которой лежал большой кусок многослойного чизкейка. Шоколад и сливочный сыр в сочетании образуют самый декадентский десерт, который я когда-либо видела, — и тот, который я узнала.
— Это от «Делатони»? — я внимательно изучила вкусное кондитерское изделие, когда Рита поставила его передо мной.
— Конечно, нет.
Себастьян взял свою тарелку у Риты.
— Я сделала это для тебя, — Рита покраснела.
Я захотела залезть под стол.
— Я не хотела никого обидеть, Рита. Извините. Выглядит аппетитно.
— Пожалуйста, наслаждайтесь.
Она отмахнулась от моих извинений и вернулась через боковую дверь на кухню.
У этого кусочка была точно такая же карамельная крошка вдоль вершины, даже та же горка взбитых сливок, как у моего самого любимого десерта — многослойного чизкейка, доступного только в «Делатони» в Бруклине.
Я приподняла бровь, глядя на Себастьяна.
— Это твоих рук дело?
— Я не очень люблю выпечку. Так что, нет.
Он схватил десертную вилку.
— Ты знаешь, что я имею в виду, — у меня текли слюнки, но я не прикасалась к чизкейку, пока он не объяснит, что происходит.
— Если ты спрашиваешь меня о рецепте, да. Я щедро заплатил мистеру Делатони за него и доверил его Рите.
Себастьян разрезал треугольник восхитительности с переднего края и сунул его в рот.
Его глаза закрылись, и он издал звук «ммм», который заставил мой живот напрячься. Он жевал и глотал, его адамово яблоко подпрыгивало на шее. Мне пришлось отвернуться. Каждую эмоцию, которая должна была быть мертва внутри меня, наполняла жизнь. Как я могу чувствовать к Себастьяну что-то, кроме отвращения?
— Как ты узнал, что это мой любимый десерт?
Он указал на мой кусок.
— Откуси кусочек, и я тебе расскажу.
Карамельный вихрь удовольствия слоями лежал на моей тарелке. Я облизнула свои губы.
— Просто представь, что если ты не попробуешь, то Рита будет винить себя за то, что приготовила недостаточно хорошо.
Я сопротивлялась желанию обозвать его. Это, казалось, играло ему на руку, как будто он хотел, чтобы я поддалась каждой жестокой мысли, которая мелькнула в моей голове. Не то, чтобы у меня их было много. Но казалось, он хотел, чтобы я почувствовала вину из-за своих негативных мыслей, что угрожало подорвать мой план «вывести его из себя», чтобы он освободил меня наконец-то.
Я схватила со стола десертную вилку и просунула ее сквозь бархатистые слои, уверенная в том, что десерт не будет так хорош, как у «Делатони», без обид для Риты. Идеальный вкус чизкейка, шоколада и карамели поразил меня. О, Боже. Это было лучше, чем у «Делатони». Я сделала еще один укус, проверяя свою теорию и обнаруживая, что это правда. Он был очень хорош.
— Каков приговор суда?
Он смотрел на меня, удовлетворение отразилось на его красивом лице, так как я не смогла скрыть свое наслаждение.
— Рита превзошла саму себя.
Я заставила себя опустить вилку.
— Откуда ты знаешь, что это мое любимое?
— Я подслушал, как этот идиот Линк говорил о том, как он собирается взять тебя к «Делатони» на день рождения несколько месяцев назад. Он хвастался всем в моем конференц-зале, когда я приехал.
Он пожал плечами.
— На тот момент мы еще не были знакомы, но я вспомнил эту информацию после того, как мы встретились.
— Да, потому что это нисколько не жутко.
— Там, где ты обеспокоена, я буду настолько жутким, насколько это необходимо, чтобы сделать тебя счастливой.
Я прикусила язык, хотя хотела напомнить ему, что самым счастливым для меня будет свобода. Но это не принесет никакой пользы.
— Не останавливайся сейчас. Получи столько сладкого удовольствия, сколько захочешь, — он облизал вилку, его язык делал со мной то, что я отказывалась признавать.
— Я и так намереваюсь сделать это.
Я стащила салфетку с колен и хлопнула ею по столу из темного дерева.
— С меня достаточно всего этого!
— Значит пора ложиться спать? — он поднялся. — Я в игре.
— Я бы предпочла вернуться в библиотеку.
— Чтобы ты могла заснуть перед огнем в одиночестве? — он кивнул. — Думаю, нет. Твое место рядом со мной.