— Слишком плохо, что у тебя нет камеры в голове, а?
— Что бы я ни отдал за такую вещь.
— Псих, — прошептала я, когда перешла к следующему растению.
— Я могу читать по твоим губам, — его голос понизился. — Вообще-то, я много думаю о твоих губах. Насколько они мягкие. Каковы они на вкус. Что твой язычок почти такой же любопытный, как и мой.
— Разве у тебя нет других грязных дел? — я убрала выбившиеся волосы с лица чистым участком предплечья. — У меня здесь много работы.
— У меня через пять минут встреча, которую я с нетерпением жду.
— Почему ты так взволнован? — я бросила немного навоза на дно терракотового горшка. — Планируешь ежегодное собрание клуба тюленей?
Его смех наполнил пространство вокруг меня, электризуя его неожиданным весельем. Что-то в этом меня согрело. Я не могла остановить слабую улыбку, которая поползла по моим губам, поэтому наклонила голову, чтобы он не видел.
— Спасибо за твою красивую улыбку. Я буду носить ее с собой до конца дня, — он вздохнул. — Боюсь, я буду занят до шести или около того. А вечером у нас будет компания.
Я приостановила свою работу.
— Компания? Кто?
— Мой отец.
Я старалась держать ровный тон.
— Он знает, что ты запер меня здесь?
— Я все рассказываю папе.
— И он не возражает против этого? — я чуть не сломала стебель следующего растения помидора.
— Я бы не рассказал об этом. Но он научился позволять мне делать что-то, даже если это не так…
— Законно, морально, этично, справедливо, нормально?
Его низкий смех был темнее на этот раз.
— Я хотел сказать, разумно.
— Он твой пособник.
— В некотором роде, да.
— Хорошо, — моя невозмутимость была такой же поверхностной, как мои навыки садоводства.
— Я должен идти, но скоро вернусь.
— Не торопись.
— И не думай, что я забыл о твоем маленьком представлении этим утром. Это потребует более интенсивного обсуждения.
Я подняла руку к потолку и показала средний палец.
Его смех прокатился словно лучик солнца.
— Скоро.
Глава 23
Себастьян
Я двинулся от своего вертолета в сторону библиотечного крыла дома. Моя изжога усиливалась каждый раз, когда я был вдали от Камиллы. Телефонный звонок Линка в Министерство внутренних дел доктора Уильямса привел меня в ярость. Тимоти представился научным сотрудником и заверил балбеса, что Камилла в порядке, просто усердно работает вместе с доктором Уильямсом. Судя по всему, мои сообщения вызвали подозрения, так что мне нужно было закончить игру, чтобы прекратить их писать.
Вертолет взлетел, направляясь к парковочной площадке и ангару с другой стороны. Ночью дом светился ярко, хотя мой взгляд был сосредоточен на библиотеке, где Камилла только что свернулась калачиком с книгой в руках.
Теперь, когда она была совсем рядом, я хотел бежать до тех пор, пока она не окажется в моих объятиях. Не то, чтобы она позволила мне прикоснуться к ней без сделки. Может быть, папа подскажет мне деликатный подход к этой проблеме. Я видел, как его машина катилась по длинной дороге, когда вертолет приземлялся.
Тимоти встретил меня у задней двери.
— Она в библиотеке с вашим отцом. Я пытался задержать его…
— Бл*дь, — я бросился мимо него и помчался по коридору в библиотеку. Черная дверь была открыта, и слышался голос Камиллы:
— Не ожидайте, что я останусь здесь навсегда!
— Я знаю.
Успокаивающий голос отца пытался перебороть ее громкие ноты.
— Это не навсегда. Просто дай мне возможность поговорить с ним.
Я вошел в библиотеку. Камилла стояла спиной к камину, скрестив руки на груди. Мягкий трикотаж свитера придавал ей уютный вид, а джинсы, которые она выбрала, подчеркивали линии ног. Изжога прошла, ее близость была словно бальзам, даже если Камилла хмурилась на меня изо всех сил.
— Мои уши практически горели, — я ухмыльнулся ей.
Взгляд ее стал интенсивнее, а руки сжались в кулаки.
— Сынок, не делай хуже, — папа опустился на свое кресло — то самое, которое любила Камилла. — Ты устроил такой беспорядок.
— Это не беспорядок, — я расстегнул пиджак и снял его. Глаза Камиллы следили за моими движениями. Когда ее взгляд задержался на моей груди, я упивался ее одобрением, которое она так ярко показала. Она могла бороться со всем, что хотела, но желание в ее взгляде было гораздо более правдивым, чем отрицания, слетавшие с ее губ.
— Ты похитил эту бедную девушку! — папа потер лоб, его голос дрожал от эмоций. — Я не могу это исправить, сын. Все, чему я тебя учил, ты проигнорировал. Это не закончится хорошо.