— Давай.
Он оперся на локти.
Я привстала и расположила свои колени по обе стороны от его бедер, хотя я была осторожна, чтобы он не почувствовал мою киску.
Себастьян положил свои большие руки на мои бедра и притянул меня к себе, уничтожая расстояние между нами, когда он сел.
— Так-то лучше. И черт, твоя киска такая теплая.
Его член прижался ко мне, и я схватила мужчину за плечи, пытаясь удержаться и не начать ерзать.
— Так о чем ты хотела меня спросить?
Он скользнул руками по моей попке, мягко массируя ее.
— Себастьян, — я схватила его за запястья. — Я серьезно.
— Я тоже.
Его взгляд скользнул по моим губам.
— Остановись.
Его пальцы замерли, но он не убрал руки.
Мне придется смириться с этим.
— Я думала, что мы стали ближе за последние несколько дней.
— Согласен.
Он прижался губами к моей шее, от его теплого дыхания моя кожа покрылась мурашками.
— И я подумала, что ты мог бы дать мне немного больше свободы.
Он откинулся назад.
— Например?
— Например, позволь мне уйти из дома, позволь мне снова преподавать, не притворяйся, что я умерла. Вот такие вот вещи.
— Нет.
— Но подожди, выслушай меня. Я никому не расскажу ни о тебе, ни о том, что ты сделал. Это останется между нами. Но я хочу увидеть своих друзей и…
— Это не обсуждается, — его ледяной тон был как пощечина.
— Почему? — я пыталась освободиться от его хватки, но безуспешно.
— Я не потеряю тебя.
— Это не значит, что ты потеряешь меня.
Я толкнула его в грудь, но он развернулся и прижал меня к кровати.
— Именно так и должно быть, — он покачал головой. — Разве ты не понимаешь? Этот идиот будет шнырять вокруг тебя, думая, что ты его. Я не могу этого допустить.
— Я бы сказала ему, что между нами все кончено.
Он хрипло рассмеялся.
— Думаешь, это так просто? Просто отпустить тебя? Ни один мужчина в здравом уме не позволит тебе уйти.
— Ему придется.
Я дернулась, пытаясь высвободить запястья из его железной хватки.
— Нет, он не стал бы. Он не тот белый рыцарь, за которого себя выдает. Он сделает все в его силах, чтобы удержать тебя. И тогда мне придется его убить.
— Ты обещал, — чем больше я боролась, тем больше он давил на меня.
— Да, обещал. Но если он еще раз прикоснется к тебе, мне придется его убить. И не важно, что я обещал.
— Он меня не тронет, — я сопротивлялась, но ничего не добилась. — Слезть с меня!
— Хорошо, но ты должна понять, что не уйдешь, — его напористость вернулась, и никакая завеса не скрывала тьму, таившуюся внутри него. — Я не могу тебя отпустить.
— Тогда нам больше нечего обсуждать.
Я отвернулась, чтобы скрыть слезы.
— Бл*дь.
Он зарычал и отпустил меня, затем открыл верхний ящик тумбочки.
Отблеск золота подсказал мне, что будет дальше.
— Пожалуйста, не надо.
— Я должен, — он опустился на колени и приложил холодный металл к моей лодыжке. — Ради нас.
В этот момент я поняла, что должна сделать.
Глава 37
Себастьян
Чертова тишина. Она проникала в мой мозг, пока все внутри меня не заревело предупреждением, несмотря на полное спокойствие вокруг меня. Единственным звуком в машине был шум ветра, когда Энтони вез нас обратно к дому. Камилла сидела, прислонившись к двери, не сводя глаз с проносящихся мимо пейзажей.
В тот момент, когда трекер оказался на ее лодыжке, она отключилась. Все успехи, которых я добился за выходные, были сведены на нет тонкой золотой цепочкой. Когда она говорила о свободе, я видел только ее в его объятиях. Меня даже не волновало, пойдет ли она в полицию из-за меня или попытается разрушить мой бизнес. Я думал только о том, каково это: потерять ее или увидеть в чьих-то объятиях.
Камилла заставляла меня чувствовать, но проблема заключалась в том, что она заставляла меня бояться боли, которую я почувствую, если она уйдет. Потерять ее было бы смертельным ударом. Поэтому я обмотал кандалы вокруг ее лодыжки и пообещал, что на этот раз все получится и она поймет, что для нас обоих будет лучше, если я ее оставлю.
— Камилла?
— Да, — она не смотрела на меня.
— О чем ты думаешь?
— Ты не заслуживаешь ответа на этот вопрос.
Справедливо. Я ущипнул себя за переносицу и попытался решить, позволить тишине затянуться еще больше или попробовать еще раз объяснить ей, зачем я это делаю.