− Менты ничего не знают, − объявил всем Саша.
− Как это – не знают?! − не понял Андрей.
− Вот так. Миха ехал там, где в это время людей почти не бывает, вот никто ничего и не видел! Нет свидетелей того, как он врезался! Машина почти сгорела, пока ее заметили. Спасать там, естественно, было уже некого. Что Миха вообще делал на том мосту – тоже неизвестно, это ж край города, в студию точно не по пути.
− Просто ехал и врезался?! − недоумевала Лера. − Абсолютно адекватный, и средь бела дня?! Нет, ладно, всякое бывает… но машина просто загорелась?! Исправная машина! Это невозможно.
− Как видишь, − тяжело вздохнул Леша. − Кристи, надо решить, где прощание пройдет…
− Я не знаю, − расплакалась я, отказываясь верить в происходящее.
Царь взял меня за руку.
− Тогда мы все сами организуем, хорошо?
Я лежала в спальне на кровати и рыдала, обнимая его подушку. Так, разве, возможно?! Он столько всего пережил, чтобы в итоге так нелепо умереть?! Он был жив, когда горел? Он понимал, что умирает? Господи, пусть нет…
Что там произошло? Почему Миша вообще оказался в том месте?! Гром прав, это совсем не путь к студии, если только очень в объезд. Но так на дорогу ушло бы гораздо больше времени. Или по прямой дороге были пробки, и он решил, что так все же будет быстрее? Как он мог не заметить столб?! И при этом никого вокруг не было?! В Питере, огромном городе! Пусть даже на окраине.
А ведь совсем недавно я радовалась, что линия жизни на Мишиной ладони – длинная… Вспомнив, как Миша последний раз признался мне в любви, я разревелась сильнее. Неужели, он чувствовал?! Ведь я тогда заметила что-то в его взгляде, и теперь мне кажется, что это были тревога и страх. Ну почему я не осталась с ним?! Мы вместе забрали бы мою скрипку и были бы живы, я уверена. Он не поехал бы в объезд, чтобы поскорее оказаться с нами. А теперь моего Колдуна, моего Злодея больше нет… Он уехал навсегда и забрал с собой мою скрипку…
За окном было уже темно, а во дворе пели песни нашей группы какие-то люди. Пели и плакали, а мне от этих песен становилось только хуже. Все это не то, только один голос может это петь. В квартире тоже было полно народу, но меня никто не трогал. Лишь иногда в спальню тихонько заглядывала Аня, проверяла, живая ли я.
Когда в спальню вошла Настя, я разрыдалась с новой силой.
− Я с тобой, моя хорошая! − плакала она, сильно прижимая меня к себе и гладя по голове.
Макс стоял рядом и смотрел на нас с сочувствием.
− Я не смогу без него, − прошептала я.
Настя строго посмотрела мне в глаза.
− Не смей так больше говорить! Ты должна! Ты представляешь, как бы Миша разозлился, если бы услышал это?!
Я снова затряслась в истерике.
Весь следующий день я так же провела в кровати, рыдая в Мишину подушку. У нас дома снова собрались люди, с которыми мы еще неделю назад делили счастье. А теперь все иначе. Никто не улыбается и не радуется за нас…
ГЛАВА 25
ГЛАВА 25
…Счастье пылает лучами заката, всех за любовь ожидает расплата…
Он не пришел.
Сегодня все одеты в черное. И я тоже − в черное платье, а на голове – черная ленточка. Утром мы приехали в ДК «Юбилейный», где фанаты простятся с любимым Колдуном. Двадцать пятого числа у нас должен был состояться здесь концерт, но судьба решила иначе. Мы оказались тут раньше, и совсем по другому поводу. В кассу же ни один билет сдан не был…
В центре зала уже стоял красивый (если это слово вообще применимо в данном случае), темно-коричневый гроб. Закрытый. Рядом, на столе, мой родной и самый любимый Злодей улыбался нам с фотографии, перевязанной черной ленточкой. Тихонько играли песни, где пел мой любимый голос. У гроба стояли стулья для близких Мише людей, наши родители сели. Я подошла и аккуратно положила ладошку на гладкую поверхность.
Ты здесь, Миша?...
Позади оказался Леша.
− Садись, сестренка. Сейчас уже люди будут идти.
− Я буду стоять рядом с ним.
Ворон вздохнул и взял меня за руку.
− Тогда и я тоже.
Мы замерли у изголовья гроба. Слева от меня стоял Леша, а справа встал Андрей. Так было всегда, только раньше, вместо меня, в середине стоял Миша. Все остальные, кроме убитых горем родителей, встали позади нас, тем самым показывая мне свою поддержку. Вскоре начали подходить люди. Миша, сколько цветов они тебе принесли! Поток людей все не заканчивался, а мне казалось, что я вот-вот сойду с ума. Или уже сошла. Все это казалось искажением реальности. И эти люди… они не могут быть такими! Некогда веселые, обезбашенные поклонники «Злодеев» сегодня вели себя тихо и рыдали, словно маленькие дети. А я рыдала с ними.