Домой мы вернулись только к вечеру. В квартире со мной остались Воронцовы и Царевы, но в спальне я была одна. Остальные расположились на даче, в моей квартире, у родителей… да неважно! Все теперь неважно.
Он не пришел.
Меня решили не тревожить, но, подозреваю, что все острые и опасные предметы из спальни предварительно вынесли, раз уж никто не настоял лечь со мной. Надо же, они мне доверяют. Или просто думают, что я трусиха. Ну да, повеситься я не смогу, а из окна прыгать бесполезно – второй этаж. Но ничего, когда-нибудь они все уйдут.
Я проснулась в четыре утра, за окном было еще темно. Одевшись, я тихонько выскользнула из квартиры. Не могу больше тут находиться, мне нужно к нему. На улице было тихо, наконец, народ разошелся по домам. А у подъезда стояла машина такси. Да ладно?! Вот это удача! Я нагло открыла дверь и плюхнулась на пассажирское сидение, а таксист ошарашено на меня посмотрел. Точно решил, что я больная.
− На Богословское кладбище, − вежливо попросила я.
− Э-э-э…, − промямлил он, соображая, что ответить. − Я не работаю.
− Просто так сидите в четыре утра в машине такси? − не поверила я и достала из кармана пять тысяч. − На кладбище.
Он цокнул, вздохнул и завел машину. Ехали мы молча, но косые взгляды таксист на меня кидать не стеснялся. У кладбища я поблагодарила его и вышла из машины, но парень не уехал. Бизнесмен, знает, что мне еще и назад возвращаться на чем-то нужно. Только зря ждет, я не поеду.
Я отыскала Мишину могилу, обняла его фотографию и улеглась сверху прямо на землю. Вот теперь все. Мы рядом. Он здесь. Я не заметила даже, как на улице рассвело.
− Вот какого хрена, Крис?! − раздался возмущенный голос Царя. Он поднял меня на ноги и встряхнул, со страхом заглядывая в глаза. Интересно, что его там так напугало? − Я, значит, проснулся, заглянул к тебе, а тебя и след простыл! И почему вот я сразу подумал, что знаю, где тебя искать?! Ты что тут, твою мать, делаешь?!
Я пожала плечами.
− К Мише в гости пришла…
− Ночью, блять?! − взвыл он. Я заревела, а Андрей подхватил меня на руки и понес на выход, тихонько матерясь. − Ты как сюда попала? − уже у своей машины спросил он.
Я указала на машину такси, а ее водитель резко газанул и уехал. Царь отвез меня домой.
Вечером мы проводили на самолет Тэя, Никки с Полом и Гаврилу. Каждый из них крепко меня обнял и еще раз сказал слова сочувствия. Еще через три дня домой улетели мои родители и Макс. Перед отъездом мама взяла с меня клятвенное обещание, что я с собой ничего не сделаю, а мне было все равно, что обещать. Он так и не пришел, а я все для себя решила.
Со мной осталась только Настя.
− Ты взяла отпуск? − поинтересовалась я небрежно, впервые в жизни желая, чтобы подруга скорее уехала.
Настя кивнула.
− Взяла, бессрочный отпуск. Буду здесь столько, сколько нужно.
− Нужно для чего? − уточнила я.
Она тяжело вздохнула.
− Пока ты не передумаешь умирать. Я же все вижу, Вась, − черт, она не уедет. − Что будешь с его вещами делать?
− Ничего, − пожала я плечами. − Все останется так, как было при Мише.
− Вась, ну ты же не будешь по нему всю жизнь убиваться! Я все понимаю, но пройдет время, и…
− Не продолжай, − перебила я. Настя замолчала и поджала губы. В дверь позвонили. Мы недоуменно переглянулись, и я пошла открывать. На пороге стоял усатый мужик в строгом костюме. − Ты еще кто такой? − вырвалось у меня.
Он прокашлялся, волнуясь.
− Добрый день! Меня зовут Вадим, я нотариус. У меня есть к вам важный разговор, — выдал он явно заготовленную речь. Я пустила гостя в квартиру и проводила в гостиную, где уже ждала Настя. Мы присели на диван. − Чуть больше месяца назад ко мне обратился ныне покойный Михаил Сергеевич, − начал он, − чтобы переписать все свое имущество на вас.
− Чего? − не поняла я.
− Это наследство, что ли? − уточнила Настя. − Так она через полгода, вроде, и так в него законно вступит.
− Нет, − замотал он головой. − Это не наследство. Все, что было у Михаила Сергеевича: недвижимость, половина клуба «Подземелье», авторские права на его тексты и музыку – все уже принадлежит Кристине Евгеньевне. И принадлежало еще при жизни ее мужа, так как он заранее все отписал на ее имя. Причем даже до того, как они поженились.