В машине я с ужасом понял, что тормоза, действительно, не работают. Я не был уверен, что выживу, но сдаваться не собирался – Мышке все еще угрожала эта дура. С трудом доехав до места, где нет людей, чтобы никто больше не пострадал, мне пришлось прыгать из летящей в столб машины. Парни ехали следом, один из них подобрал меня и поспешил спрятать, а другой поджег машину и вызвал ментов. Когда они приехали, парень заплатил им, чтобы они «нашли в машине обгоревший труп и отвезли его в морг», к отцу Грома. Тот, конечно, уже ждал с настоящим телом. А потом, когда на опознание приехал Леха, показал ему неопознанный обгоревший труп примерно моего роста, взял у них обоих ДНК и сказал, что это, действительно, я. А я все это время жил на даче у того парня, что подобрал меня на мосту.
Я планировал подстроить Франку такой же «несчастный случай», как и он мне, завалить эту навязчивую дуру, и только потом объявиться и все вам объяснить. Кроме меня ответственность больше бы никто не понес, я заранее за все заплатил. Людям бы я сказал, что снова обдолбался и решил вот так не смешно над всеми пошутить. Мне было плевать, что они подумают обо мне. Я боялся только за тебя, Мышка, поэтому мы решили, что тебе нужна охрана. Конечно, я знал, что братик и друзья не оставят тебя, но нужен был еще и обученный человек, который бы обо всем знал и при этом оставался бы незаметным. Разумеется, среди байкеров нашелся и такой. Мы посадили в машину такси у дома парня, спецназовца, и велели следить за безопасностью моей жены. А Гром держал нас в курсе того, что происходит изнутри, у вас. Я знал, как вы все переживаете, у меня от этого разрывалось сердце, но сначала нужно было убрать Франка. И Вику, конечно, ведь только она знала, что это он подстроил мой «несчастный случай», и точно бы сдала меня при первой же возможности. Тех двоих, что сломали мне машину, Франк убил сразу же, чтобы не было лишних свидетелей. Больше мы с ним нигде не пересекались, и в случае его смерти на меня никто бы и не подумал.
Но тут нарисовался мудак нотариус, который заявился к Мышке со своими подозрениями. И понеслось! Вы развели бурную деятельность, а мне пришлось торопиться, чтобы это все не дошло до Франка. Парень, что дежурил у дома, позвонил и сказал мне, что Кристи что−то подозревает, и что вы поехали к Вике. Он тогда следом за вами в квартиру явился и увидел, что Федя, местный барыга, испугался воплей Вики и ждал вас на выходе с пушкой. Парню пришлось его убить. Он уложил Федю на диван и спрятался на лестнице, ждать меня. Слава Богу, что у Царя хватило мозгов свалить оттуда! А потом, когда стемнело, я вколол Вике лошадиную дозу морфина и оставил на ноже ее отпечатки.
Оставался только Франк. И надо было спешить, пока он не узнал о смерти Вики. Я боялся, что он тогда может подумать на вас. Гром сообщил мне, что Андрюха рассказал парням о идиоте Вадиме, и его визите к Мышке. Мы позвонили Царю и стали угрожать, чтобы он не лез. Он, вроде как, послушался, а я стал выслеживать Франка и готовить ему «несчастный случай». Хорошо, что ребята-байкеры не отказали и в этот раз. Но потом Гром сказал, что вы не угомонились и тоже ищете Франка. Он вызвался ездить с Лехой, чтобы братик лишнего не натворил, ну, а мне пришлось рискнуть и ночью перерезать тормоза в машине Франка. А утром он разбился. Вот и все. Простите меня… Я понимаю, что так нельзя, но у меня не оставалось выбора…
− Почему вы не сказали нам, что ты живой? − прошептал Леша. − Ведь мы же так убивались! Родителям как плохо было! А как мучилась Кристи…
− Прости, брат. Но вы должны были плакать от горя, чтобы Франк убедился, что я, действительно, умер, − Миша поднялся и подошел ко мне, а я попятилась назад. − Мышка, прости меня, родная! − в его глазах блеснули слезы. − Ты должна меня понять…
− На чьей могиле я рыдала?
Он опустил голову.
− Я не знаю… Саня говорил, как тебе плохо. И парень из такси рассказывал о твоей ночной поездке на кладбище, ты жутко тогда его напугала. Но я не мог появиться! Не мог, пойми! У меня сердце разрывалось, но я должен был сначала убрать их! Я знал, что с тобой Настя, она не дала бы тебе совершить глупость.
− Ты знал, как мы тут убиваемся, и все равно ничего не сказал, − прошептала я, глотая слезы. − Ты никого из нас не пожалел.
− Насть, ну хоть ты ей скажи! − взмолился он. − Я не мог!
− Вот на этот раз я промолчу, − тихо ответила подруга. − Прости, Колдун…
Я собралась с силами, взяла Настю за руку и, пройдя в миллиметре от Миши, направилась в спальню. Закрывшись, стала собирать сумку, безуспешно стараясь не трястись истерике. Он знал, что я хотела умереть, но не появился! Он мог не успеть все сделать, а меня бы уже не стало! Я же каждый день думала о смерти, и решилась бы на это скоро! Он знал и все равно не объявился, даже не намекнул…
− Мы уезжаем? − смахнув слезы, тихо спросила Настя.
− Приютишь меня? Не хочу в Америку. И в Ростов тоже не хочу.
Подруга обняла меня.
− Конечно. Ты простишь его, я знаю. Он ведь, и правда, все это ради тебя устроил, Вась… Ты представляешь, насколько тяжело для него было лишить Вику жизни!? Она ведь была ему не чужая… а он выбрал тебя! Вообще на всех наплевал только ради тебя!
Я не знала, что сказать, просто плакала.
− Мышка, открой! − стучался в дверь Миша. Мы вышли в прихожую, а он снова упал на колени. − Не уезжай, прошу!
− Ты не захотел нам довериться, вот теперь сам во всем и разбирайся…
− Крис, это ведь приговор…, − прошептал Гром.
− Нет никакого приговора. Он не посмеет с собой ничего больше сделать. А мне нужно время, − уже у дверей тихо ответила я.