В конце концов, я хотела выбрать необычный пудинг. Я положила бы тот, что со сливками сверху, в свою корзину.
Направляясь к кассе, я не задумываясь взяла бы пачку чая. Мои ноги и руки двигались бы сами по себе, я купила бы длинные и тонкие шоколадные конфеты и дынный хлеб, которые не планировала покупать.
Пока сотрудница работала бы на кассе, хотелось поглазеть на горячие закуски. Глядя на цыпленка, оставшегося единственным целым куском, потому что в это время людей особо не появлялось. И в душе я извинилась бы перед этим цыпленком, прости, что я не могу взять тебя с собой домой. Я купила достаточно еды, а мои финансы ограничены. И не забыть про ободрение, что я надеюсь, что хороший человек купит его, прежде чем его выбросят.
Я хотела оплатить счет своими смарт-картами. Я показала бы карту, которую заранее вынула из кошелька, и с городостью заявила бы, что использую ее, как если бы я участвовала в карточной битве. Я приложила бы ее в указанном месте.
Получив сумку и поблагодарив продавца, я выбежала бы из магазина.
— Ах, я скучаю по пудингу.
Это мир без круглосуточных магазинов — так называемый исекай.
Я перенеслась в другой мир и попала в место с другим климатом и культурой, но у меня не было много претензий. Все было бы иначе, если бы у меня не было моего социального статуса и доступа к магическим инструментам.
Где-то в особняке, расположенном на территории Долкнес, я не могла спать и не засыпала до полуночи.
В кромешно-черной комнате я села на своей кровати.
Я чувствовала голод, и в то же время у меня возникло воспоминание о магазинах в моей предыдущей жизни в Японии.
Прямо сейчас я хотела пудинга с удвоенной силой. Пудинг, пудинг, пудинг. Я скучала по пудингу. Я хотела воссоединиться с моим дорогим возлюбленным.
В прошлой жизни у меня не было любовника… поправочка, возможно, это пудинг не давал мне сделать шаг. Нет, это было ложью.
Думать о том, чего вы не могли получить, вредно для души. Давайте забудем о пудинге. Это все в прошлом.
Пытаясь стереть пудинг из памяти, я услышала шаги. В безмолвной ночи звуки отдавались эхом.
Шаги остановились возле моей комнаты, за ними последовал стук, и, не дожидаясь ответа, дверь медленно открылась.
— Ю-юмиэла-сан? Ты уже легла спать?
— Это необычно. Что случилось?
Элеонора заглянула в щель в двери. Я никогда не видела ее бодрствующей в такой час.
Когда она поняла, что я не сплю, Элеонора вошла в комнату с облегчением на лице.
— Я не могу уснуть.
— Ты слишком много подремала днем или что?
Услышав, что она не может уснуть, я бы заподозрила бессонницу, вызванную переживаниями или стрессом, но с Элеонорой этого бы не произошло.
Она осторожно пробралась в темноте в пижаме и села рядом со мной на кровать.
— Я не ребенок, которому нужен дневной сон, — ответила она, надув щеки.
— Это напомнило мне, что сегодня ты ходила в церковь, чтобы помогать там.
В качестве альтернативы тому, что я не посещала религиозные учреждения, Элеонора часто ходила в церковь в городе.
Я вспомнила. Она ушла рано днем и вернулась вечером. Если это не из-за сна, то у нее были проблемы со сном? Ее что-то беспокоило? Что-то случилось в церкви?
— Кстати, что ты делала сегодня в церкви?
— Когда я пришла, там закончился обед, поэтому я помогала с посудой. Я отвечала за деревянную посуду.
Когда я услышала, что она мыла посуду, я сразу подумала, она что-то разбила? Я почти прервала ее, но меры, принятые с другой стороны, были безупречны.
Часто ли у нее бывали эпизоды, когда она помогала и выполняла дополнительную работу? Это хорошо, потому что она являлась связующим звеном между мной как лордом и церковью, которая заботилась о детях, у которых не было родственников. Элеонора считала, что хорошо справлялась со своей работой, поскольку к ней начали поступать просьбы о помощи.
— Деревянная посуда может заплесневеть, если ее не высушить должным образом. Это важная работа.
— Ах! Они сказали то же самое.
— Они к этому привыкли. Чем ты занималась после этого?
— Пришло время малышам вздремнуть, и я укладывала их спать. А потом…
Элеонора наклонила голову и прервала рассказ. Что-то плохое случилось с ней после этого? Из-за этого она не могла уснуть?
Поскольку она не хотела мне говорить, я должна надавить на нее, чтобы она раскололась. Но пока я размышляла, Элеонора продолжила свой рассказ.