Алиса лишь стонала и металась на влажных простынях, ощущая дикую, словно от болезни, ломоту во всём теле… Может, у неё грипп! А мать орёт. Вот так всегда, не разобравшись, обвиняет дочь во всех грехах. Когда же она успела заболеть? О! Так она не утонула, а лишь нахлебалась воды, плюс переохлаждение, потому боль и повышенное потоотделение. А ещё бред! Замки, рыцари, темница…
– Алиса!
Она резко вдохнула и, прижимая руки в груди, села на постели. Перед глазами всё расплывалось, цветные пятна никак не хотели складываться в цельную картину.
– Ох, наконец, – взволнованно прошептал кто-то рядом. – Я уже подумала, что ты заболела!
– Так я и заболела, – хрипло ответила Алиса. Она ощутила на плече прохладную руку и схватилась за неё: – Мама, я ничего не вижу! Кажется, у меня температура… И горло болит. Мерещится всякое, жуть! Хотя… ангел был хорош! Но потом меня схватили настоящие рыцари… настоящие вежливые рыцари! Ох, как голова болит! Дай лекарство… может, врача вызвать? Мама, ну что ты молчишь?
– О, Тень! Кажется, госпожа сошла с ума…
Голос дрогнул, и наступила тишина. Алиса зажмурилась и, потерев горящие веки, щурясь, посмотрела на мать. Но перед ней сидела донельзя бледная незнакомая женщина чуть старше двадцати. Вытаращив серые глаза и затаив дыхание, она прижимала к губам платочек. Алиса опустила глаза на пышные юбки, осмотрела белые стены и тяжело вздохнула:
– Я всё ещё в бреду. Мама, если ты слышишь меня, вызови, наконец, скорую! Когда же закончатся эти странные глюки? Сколько ещё это будет продолжаться?
Женщина с серыми глазами упала на колени и, заломив руки, взвыла:
– До самой смерти!
Алиса вздрогнула и вытерла пот со лба:
– Не хотелось бы… Ох, я вся мокрая! У меня точно жар.
– Госпожа? – Женщина умоляюще сложила ладони, и Алиса с удивлением заметила, как из глаз её покатились сверкающие горошины слёз: – Что произошло? Это же из-за порошка северной волшебницы? Он ещё остался? Дай мне! Позволь мне умереть с тобой!
Алиса вздрогнула.
– Порошок? Тот парень тоже говорил что-то про порошок… что хоть за порошок? Я что, действительно пыталась отравить того красавчика?
– Красавчика? – непонимающе моргнула женщина. По лицу её скользнула тень понимания, и рот приоткрылся: – Ты про Клода? Госпожа… ты… потеряла память?!
Она вскочила и, нервно шаря руками по платью, завертелась на месте, а Алиса испуганно поджала ноги: что это с несчастной? Незнакомка выудила из складок ткани небольшое зеркальце и, мягко шагнув к кровати, протянула его Алисе.
– Узнаёшь ту, что в зеркале? – напряжённо спросила она. – Посмотри!
По спине Алисы пробежались мурашки: а что, если это действительно так? Вдруг она действительно живёт в средневековье и тяжело больна? А та жизнь в крохотной квартирке с матерью-одиночкой и есть бред?! Дрожащими руками она цапнула зеркальце и испуганно уставилась на своё лицо. От увиденного кожу на голове стянуло холодом, а волоски на руках приподнялись.
– Божечки! – ахнула она. Повернула лицо, разглядывая нежную белую кожу без малейшего намёка на прыщи. Правильные линии бровей, густые ресницы и пухлые алые губки. Это, без сомнения, было её лицо! Но вот только улучшенный, словно отфотошопленный, вариант. Алиса потрясённо прошептала: – Вот это апгрейд!
– Что, госпожа? – несчастным голосом спросила незнакомка. – Не узнаёшь себя? О, Тень! Что же мне делать?..
– Не кипишуй, – фыркнула Алиса. – Узнаю… почти. Ого! Вот это волосы! Неудивительно, что мне так жарко. Косу, что ли, заплести? Эх, если бы я умела…
– А меня? – Женщина схватила её за руку и, буравя пристальным взглядом, с надеждой уточнила: – Меня узнаёшь?
Алиса прикусила нижнюю губу и склонила голову набок. Серые глаза женщины были полны обожания и верности… прямо как у Тишки, когда тот смотрел на хозяйку.
– Нет, – покачала она головой, – не узнаю. Кто ты?
Женщина уронила руки и обречённо произнесла:
– Так и есть! Ты потеряла память. Что же теперь будет? – Она застонала и, вцепившись в свои волосы, прошлась по комнате. Вздрогнула и резко повернулась к Алисе: – Северная волшебница! Это всё она виновата! – Она опустила руки и, сжав кулаки, рявкнула: – Лично спущу с неё шкуру!
Алиса приподняла левую бровь:
– Даже злишься, как мой Тишка.
Женщина кинулась в ноги Алисе и, припав губами к её руке, проговорила: