— Думайте, как вам угодно, господин священник. В любом случае отныне я никак не связана со своей прежней семьей. У меня нет их фамилии, а значит, я совершенно другой человек.
— И вы совсем не хотите обзавестись новой фамилией?
— К чему этот вопрос? Вы в церкви фамилии раздаете? Или хотите меня с кем-то сосватать? Извините, но скажите желающему, что приданого у меня нет, так что вряд ли здравомыслящий родитель такую невестку в дом пустит.
Китран продолжал смеяться над ответами Рины.
В последнее время он не только вежливо улыбался, но и сам того не замечая, начал позволять себе смех. Рину это не только немного пугало, но и по-своему радовало. Видать Китрана не озлобленным, а таким неподдельно живым было здороово, это уменьшала ее тревогу о будущем.
«Уж лучше этот смех, чем его злое лицо… Вселяет надежду, что он меня не убьет, если однажды раскроет».
— И правда красивый смех, — внезапно произнесла она вслух, но ни капельки из-за этого не смутилась.
Казалось, она сделала это намеренно, но на самом деле Рина и сама не поняла, что проговорилась перед Китраном. Тот в свою очередь на секунду изменился в лице, но уже через миг снова взял себя в руки и расплылся в улыбочке.
— Есть еще что-то, что вам во мне нравится?
Теперь Рина поняла, что произнесла вслух что-то нелепое, она залилась краской.
— Хватит настолько превратно растолковывать мою речь, ничего мне в вас не нравится.
Вдруг, откуда не возьмись, перед парочкой появилась маленькая фигура ребенка. Оказалось, Витта уже какое-то время наблюдала за Риной и герцогом, ее детское личико выглядело хмурым… Нет, скорее уж, оно выглядело по-настоящему злым.
— Мама просила передать, что чай готов, — сказала она.
«Моя спасительница!» — в душе обрадовалась Рина.
Она не заметила, как Китран в недоумении посмотрел на ребенка. Казалось, герцог почувствовал от Витты угрозу и… предупреждение? Герцог еще раз взглянул на Витту, но та снова вела себя как тихая и робкая девочка. Ему, должно быть, показалось.
Наверное…
— 22 — Как чёрт из табакерки
После «исчезновения» Эйрены, вести дела в графстве стало на порядок сложней. Малик сутками игрался с бумажками, но их не становилось меньше, скорее уж их число час от часа росло, будто множилось! Стоило ему успокоиться и подумать, что наконец-то он решил одну из проблем, как тут же появлялась другая: военной академии была нехватка ресурсов и преподавателей; на оружейных заводах не хватало не только ресурсов и людей, но и оборудование одно за другим выходило из строя. Казалось, все намеренно ломается и исчезает, снова исчезает и внезапно ломается.
«Это может быть провокацией», — как-то сказала Малику Рина. Видимо, сестра не ошибалась, потому что столько бед, да еще и словно по расписанию идущие одна за другой, было трудно спрогнозировать даже самому опытному торговцу. Слишком уж нелепы были все эти «случайности».
Малик был готов проклясть того человека, который все это вытворял с ним и Эйреной. От матери он недавно услышал, что та подозревает в злодеяниях церковь, в том числе рыцаря Рихта — жениха принцессы Аманды. Чертов святой, в котором из святого уже давно ничего не осталось, однозначно возомнил самого себя божеством. Это что, он так карает Эйрену? Он-то?
Раздался стук в дверь, он отвлек Малика от очередной порции мысленной брани.
— Роланд, это ты? Что стряслось? Я же просил меня не беспокоить, — сказал паренек, потирая глаза.
Роланд заглянул в кабинет, поправляя очки и поднимая их повыше на переносицу.
— К вам пришел гость, юный господин. Он назвал себя святым рыцарем Рихтом.
Тело Малика напряглось. Он так крепко сжал в руке пишущее перо, что оно тут же треснуло и разломилось на части.
«Вспомнишь солнце, вот и лучик? Или как там еще говорят?»
— Разреши ему войти в кабинет.
«Ничего-ничего, я еще успею на нем отыграться. Сначала узнаю, чего этот демон в этом доме забыл», — успокаивал себя Малик.
В кабинет зашел высокий мужчина, он кивнул подростку и сразу же сел.
«А лицо-то у знаменитого рыцаря довольно посредственное», — хмыкнул про себя Малик. Рихт оказался не особо впечатляющим по внешним данным: лицо у него хоть и было аккуратное, но казалось приплюснутым, а вот форма челюсти вообще напоминала квадрат.
По такому посредственному лицу Малику так и хотелось ударить каким-нибудь непосредственным камушком.
— Добрый день, господин Де Клифф, — Рихт улыбнулся, Малика же эта улыбочка вывела из себя еще больше.