Глубоко выдохнув, Шиан тихо приблизился и беззвучно ступил в беседку. Его взгляд не отрывался от лица Шена, а сердце отчего-то колотилось сильнее, чем должно бы для такой умиротворенной картины.
Он поставил колено на лавочку, положил руку на спинку и склонился над Шеном, словно в увлечении рассматривая черты его лица.
Шиан продолжал наклоняться, так сильно сократил дистанцию, что Шену, смотрящему воспоминание, показалось, что сейчас он его поцелует. Шиан замер, не решаясь коснуться, но так близко, что кожей ощущал теплое дыхание Шена.
Он слышал, как неподалеку хрустнула ветка, но все, что занимало его внимание, — это тепло в миллиметре от его кожи.
Воспоминание вновь сменилось. Диалог проходил на пике Золотой зари — Шен узнавал интерьер и пейзажи за окном. На Рурет, стоящую перед Шианом, падали золотистые лучи солнца. Она была в той же одежде, что и в «Последнем дне» Шена.
— Ты видела? — первым нарушил молчание Шиан.
— И что с того? Это тоже любовь! — эмоционально воскликнула Рурет.
Шиан ответил не сразу. Он словно моргнул, мгновенно переместившись в пространстве, потому что Шен осознал, что ракурс, с которого он смотрит на Рурет, внезапно сменился.
— Насколько эгоистична может быть твоя любовь? Или она проходит в тот момент, когда мир перестает вращаться вокруг тебя?
Рурет не нашлась с ответом. Она молча уставилась на брата, рассматривая его лицо, словно впервые, наконец, прозрела и увидела.
— Что ж, оставим этот пустой спор, — с достоинством произнесла она. — Я спрошу Шена.
Шиан находился в своем кабинете, когда дверь открылась без предварительного стука и в помещение буквально влетела Рурет. Захлопнув дверь за собой, она резко развернулась к брату и заявила:
— Ты выиграл пари. Я проиграла.
Шен чувствовал, как губы Шиана расплылись в довольной улыбке. Сердце его при этом по какой-то причине стучало так сильно, словно готово было выпрыгнуть из груди.
— Что ж, я рад, что ты сама это признала.
— Я уйду.
Воцарилось молчание. Затем Шиан протянул:
— Да-а… это очень эгоистично, Рурет. Ты ведь знаешь, что Шен любит тебя и будет очень скучать.
Рурет криво усмехнулась. Отвернувшись, она произнесла:
— Завтра меня уже здесь не будет.
Разговор казался каким-то странным, но Шен не мог понять, отчего возникло это ощущение.
Не оборачиваясь, Рурет пошла прочь, но у дверей ее остановил голос Шиана:
— Если передумаешь — я не скажу Шену об этом разговоре. Все останется между нами.
Рурет отвернулась и почти бегом устремилась прочь по коридору.
Глава 216. Немного солнечных лучей в сплетении ветвей
Шен открыл глаза и увидел напряженно глядящего на него Муана. Мечник склонялся над ним в похожей позе, как Шиан в воспоминаниях в беседке, разве что находились они на диванчике в комнате для чаепитий, и Муан наклонялся не так близко. Постаравшись исправить эту оплошность, Шен подался вверх и ткнулся носом в его щеку. Вообще-то, он собирался его поцеловать, но Муан невовремя дернулся от неожиданности. Впрочем, вышло тоже неплохо: Шен прикрыл глаза, ощущая тепло его кожи.
— Шен, все в порядке? — не разделяя его настроения, напряженно уточнил старейшина пика Славы. — Это вообще ты?
Последний вопрос заставил Шена резко отстраниться и откинуться на спинку дивана, с возмущением глядя на мечника.
— В каком это смысле «это вообще я»?! Что именно в моих действиях заставило тебя усомниться??
Муан, полностью убедившийся, что это его Шен, усмехнулся с облегчением. Он уселся рядом, развернувшись к Шену, и пояснил:
— Смею тебе напомнить, что в последний раз, когда ты смотрел воспоминания, в твое тело вселился девичий призрак.
Шен сделал вид, что с трудом припоминает.
— Ладно, — первым сдался Муан, — ты расскажешь, что узнал из его воспоминаний?
Шен нахмурился и выпрямился, всем своим видом выражая серьезность.
— Хм, начнем с того, что истолковать их правильно, а не так, как желает Шиан — будет той еще задачей.
Муан изогнул бровь, подталкивая его к продолжению.
— Это… довольно… Черт возьми, если бы я был тем самым Шеном… Мне трудно представить, что он должен чувствовать сейчас. Шиан, кажется, пытался уверить, что Рурет заключила пари на любовь Шена. Типа как в этих дешевых любовных историях, где главная героиня спорит с подружками, что сможет закадрить самого привлекательного парня в зале. И сам при этом, кхм… Только мне не понятно, это было правдой или представлением для Рурет? Потому что я точно слышал, как хрустнула ветка, и более чем уверен, что Рурет все видела. Но если это только представление, тогда зачем? А если правда, тогда почему?..