Лучше бы они просто подрались, право слово. Шиан так давил на него, в конечном итоге не воспринимая никаких его доводов, что Шену захотелось сбежать.
— Да тебе вообще плевать, что я думаю! Тебе даже нравлюсь не я! Тебе нравится мысль, что ты можешь полностью меня контролировать! Поэтому тебе и жилось так нормально все эти годы, пока я был одинок и несчастен! Но стоило мне что-то изменить в своей жизни, я и брат не такой, и веду себя не так! Ты же видел, что мне сейчас гораздо лучше! Но тебя не устраивает, что мне лучше не рядом с тобой! Это любовь? В твоем понимании — это любовь? Но я не очередная твоя побрякушка, которой можно просто владеть! Я живой человек, и мои чувства тоже имеют значение!
Накипело.
— Хочешь сказать, что я тебя не люблю? — вкрадчивым тоном уточнил Шиан.
— Хочу сказать, что мне не нравится такая любовь!
Шиан выглядел очень злым. Он молчал, но не его лице буквально читалось: «Ты — неблагодарный щенок!». Шен решил, что самое время дополнить свое высказывание, пока он молчит:
— Ты хоть представляешь, сколько раз я думал о самоубийстве? Я даже записал предсмертное послание для тебя, знаешь.
Шиан потрясенно вздрогнул.
— Ч-что?
Шен подумал, что, скорее всего, преувеличивает, обвиняя во всем Шиана. Настоящий Шен так и не смог пережить смерть Рурет, но был достаточно силен, чтобы прожить еще двадцать лет. Судя по всему, он был вполне способен дать отпор Шиану и игнорировать его попытки давления и контроля. И из новеллы известно, что, не поселись в теле Глубинной тьмы Ер, настоящий Шен никогда бы настолько не отчаялся, чтобы покончить с собой. Он убил Шиана. И еще какое-то время жил с этим.
Но как еще достучаться до этого манипулятора, не желающего слышать простое «оставь меня в покое и не подходи ближе, чем на три метра»?
— Я не хочу больше говорить о наших отношениях. Пока ты не признаешь, что я не просто твой «младший братик, чье мнение можно игнорировать ради его же блага», а человек со своими мыслями и чувствами, которые необходимо принимать в расчет, — это бессмысленно.
— Ты всегда будешь моим младшим братом, что бы ты про это ни думал, — произнес Шиан.
— Ты только это услышал? — обреченно уточнил Шен.
— Я не глухой, и услышал не только это!
Шен ничего не сказал, в надежде, что Шиан продолжит мысль, и они надолго замолчали. В конце концов Шиан все же произнес:
— Сейчас я хочу, чтобы ты просто не отталкивал меня.
— Не приближайся — и я не буду тебя отталкивать! — не выдержал Шен.
Шиан с такой силой сжал его руку, что, будь это в реальности, он мог бы сломать ему кисть. Внутренне сдерживая охватившие его эмоции, Шен осознал, что выбрал неверную тактику. Он был искренен, насколько мог, но так он только злит Шиана и ничего не добьется.
— Ты не даешь мне и шанса приблизиться к тебе! Ты отдалился после смерти Рурет — и так и не сделал ни шага навстречу! Ты потерял только Рурет, я же потерял вас обоих!
— Уж прости. Похоже, твои гнетущие чувства — это снова моя вина.
— Нет, я… не виню тебя.
— Правда не винишь?
Шиан надолго замолчал.
— Ты… возможно… правд, — наконец, произнес он. — Я винил тебя в том, что ты ведешь себя неправильно. Ты мог бы не отталкивать меня, мог бы оставить Рурет в прошлом, мы могли бы помочь друг другу пережить ее потерю, но нет. Ты выбрал страдать в одиночестве! И за все это время даже не задумался о моих чувствах! Из-за тебя я тоже застрял в прошлом! Я не могу двигаться дальше в одиночестве!
— Во всем виноват я… — уныло констатировал Шен.
Нет, право слово, это уже просто невозможно. А ведь он верил, что сможет подыскать верные слова! Но как бы Шиан ни открывался, его мысли в конечном итоге не меняются — потому что он искренне убежден в нормальности своего поведения. Ненормальный тут Шен. Снова.
Шену уже самому захотелось его придушить. Это просто какое-то психологическое насилие! Даже учитывая, что он — не оригинальный Шен, ему начинало казаться, что разве что смерть или несколько тысяч километров между ними способны улучшить их взаимоотношения с Шианом.
— Возможно, ты сейчас не все понимаешь, но когда ты вспомнишь прошлое…
Шен с трудом удержался, чтобы иронично не фыркнуть: насколько он был осведомлен, настоящий Шен прекрасно помнил прошлое, при этом оставался глубоко несчастен и одинок несмотря на то, что Шиан «был рядом».
— Твоя искренность имеет для меня большое значение, — сменив тактику, произнес Шен. — Если бы ты продолжал быть искренним со мной даже после того, как мы вернемся… Если бы посвятил меня в свои планы… Тогда… Тогда я бы тоже почувствовал причастность.