Муан нахмурился и промолчал.
Гранатовая гора перед ними была не слишком высокой. Яркие камни красных оттенков сверкали на ее вершине, к которой петляла узкая тропа.
– Держись за мной, – предупредил Шен и первым ступил на тропу.
Муан не стал спорить и пошел следом.
Петляя вместе с тропой между камнями, прославленные заклинатели заметили трех маленьких феечек, лежащих в стороне на камнях. Эти странные миниатюрные создания антропоморфного вида походили на некую смесь бабочек и цветов. У одной из фей было зеленое тельце, словно стебель растения, и пальчики-побеги; другая походила на нарядный розовый бутон; третья же казалась полупрозрачной, ее бесцветные крылышки испещрили разноцветные прожилки. Несмотря на их еще не увядшую красоту, выглядели феи довольно болезненно, словно вот-вот испустят последний вздох.
Муан только скользнул по ним взглядом и собирался продолжить путь, но Шен остановился. Задумавшись на пару мгновений, он нарисовал палочкой на тропе сложную печать, отдаленно напоминающую тюрьму, и аккуратно перенес в ее центр всех трех фей. Активировав печать, с неподдельным интересом он стал наблюдать, что же теперь будет.
Вскоре они с Муаном увидели, как некая мутная энергия покидает тельца фей и всасывается в печать. Феечки очнулись, встряхнули своими разноцветными крылышками и улетели, словно стая вспугнутых бабочек.
Шен проводил их взглядом.
До вершины горы оставались считаные шаги, когда старейшина пика Черного лотоса почувствовал, что атмосфера вокруг как-то переменилась не в лучшую сторону.
– Подожди меня здесь, пожалуйста, – сказал он, обернувшись к Муану.
Того не прельщала перспектива топтаться на месте, но, взглянув на хозяина Проклятого пика, прославленный мечник понял, что тот настроен решительно, и смиренно вздохнул.
Шен благодарно кивнул Муану и отправился дальше в одиночестве. Немного погодя он увидел, что его догадка оказалась верна: на вершине ждала печально знакомая личность.
Черная девятихвостая лисица сидела на самом большом гранатовом камне и увлеченно обгладывала косточку.
– Ты что здесь делаешь? – вместо приветствия спросил Шен.
Проглотив кость, девица-лисица посмотрела на него и облизнула губы.
– Тебя жду, глупенький, – улыбнулась она и спрыгнула с камня.
– И зачем? Надеюсь, это не был Симэй? – уточнил Шен, взмахнув рукой и подразумевая кость, которую она только что съела.
– Надеешься? А какое тебе до него дело? – рассмеялась чертовка. – И нет, конечно. Это был всего лишь заяц. Симэя я прогнала. Я не из тех духов, что питаются себе подобными.
– Как ты узнала, что я буду здесь? Я сам не знал об этом еще десять минут назад.
– Я за тобой следила, – пожала плечами лисица. – Вообще-то я давно тебя жду под твоим пиком, барьер не дает мне приблизиться, а ты все не идешь. Вот я и улучила момент, чтобы увидеться хотя бы в Пади Саллан.
– Тебе что-то от меня нужно?
Лисица заливисто рассмеялась.
– Нет, глупенький, это тебе кое-что от меня нужно. Ну, раз ты еще этого не осознал, я подожду, мне не к спеху. В конце концов, у нас с тобой разное понимание времени. Так что здесь я просто чтобы напомнить тебе: если что – я рядом, только с горки спустись. – Она прильнула к нему и быстро чмокнула в щеку, а затем развернулась, ударив пушистыми хвостами.
Шен чихнул.
– Ты помешала мне прикончить Симэя. А у нас с королевой фейри был уговор.
– Про второе колечко? – Лисица лукаво взглянула на него. – Вот уж не было бы тебе печали. Я подскажу, дай руку.
Шен посмотрел на ее изящную протянутую ладонь, затем с сомнением обернулся и глянул вниз, где нетерпеливо (или терпеливо?) дожидался его Муан. А затем развернулся и взял лисицу за руку. Та расплылась в лукавой улыбке и дернула его на себя.
Мир изменился и почернел. Внезапно для себя Шен осознал, что падает. Рука лисицы обернулась пустотой.
Темнота. Шен не сразу понял, открыты ли его глаза. Но затем во тьме проявились оттенки, он различил стены и далекий, очень далекий свет над головой.
Он осознал, что лежит на дне высохшего колодца. Боли не было, но он почему-то не мог пошевелиться. Реальность это или все еще Падь Саллан – он не мог понять.
Шен почувствовал движение сбоку, и почти тут же ему на грудь запрыгнул черный заяц. Он практически не был различим в темноте, ярко выделялся только розовый носик и золотые бусины-глаза.
– Привет, – пересохшими губами прошептал Шен.
Заяц сделал еще шажок, приблизившись к его лицу. Он потянул носом, длинные усики защекотали щеку старейшины пика Черного лотоса. Затем заяц присел, уставился на него и густым басом произнес: