Шен осознал, что Рэн не оставляет ему выбора.
Лицо старейшины Муана приняло непередаваемое выражение, когда, разместив Ала и вернувшись на пик Черного лотоса, он узнал, что теперь Рэн будет жить в черном замке.
Глава 213. Безмятежная тьма
«Тот, кто будет читать это послание, я хочу, чтобы ты знал: я пытался простить своих врагов. Я пытался долгие годы. Полагаю, если бы дело было лишь во мне, у меня могло получиться.
Судьба распорядилась иначе. И я не об отсутствии выбора. Но совокупность факторов породила монстра и привела к подобному результату.
Не жалей меня. Я прожил хорошую жизнь. Я превратил небольшую секту в настоящий орден, обучил десятки последователей и вырастил троих прекрасных заклинателей. Но, как и любой человек, я совершал ошибки, нес потери и не знал, как двигаться дальше.
Я создал секту заклинателей искаженного пути — секту Хладного пламени. Причиной этому стало мое давнее желание отомстить.
Сейчас ты можешь сделать выбор: узнать об этой давней истории, которая, возможно, изменит и твое представление о нашей спокойной жизни, или же забыть, что твой дядя оказался не так хорош, как хотел для вас казаться, и остаться на своем месте. Если бы я хотел втянуть тебя — я бы поведал обо всем лично. Я иду окольным путем, в надежде, что судьба сама определит, увидишь ли ты это послание, догадаешься ли о скрытом тексте.
Как ты уже, вероятно, знаешь, после посещения гробницы меня поразило проклятье. И вместе с тем, я словно стал все четче видеть. Я почти сдался до встречи с парой выдающихся заклинателей, их звали Ли Ара и Муан Хэн. Они погибли в гробнице, у них осталось двое маленьких детей. Я обещал, что позабочусь, чтобы они ни в чем не нуждались. Надеюсь, после моей смерти вы трое проследите, чтобы мое обещание было исполнено.
Я рассказал Шиану всю историю, всю целиком. Я не дал ему такого выбора, который даю тебе. Тебе, Шен, я завещаю этот дневник. Если ты читаешь сейчас эти строки — это судьба. Но знай, судьба — это не неизбежность, судьба — это обстоятельства, в которых мы сами принимаем то либо иное решение.
Я лишь надеюсь, что ты примешь взвешенное решение.
И кстати, ты заметил, что Рурет любит тебя не только как брата?»
Шен закрыл дневник и продолжал сидеть, уставившись в одну точку.
— Ты знал об этом? — увидев, что он прочитал, обратился к нему Лев.
Они вновь находились вдвоем в чайной комнате. Рэн к этому времени стал счастливым обладателем покоев неподалеку от Аловой комнаты (Шен решил, что будет называть тот этаж «гостевым») и не выказал желания присоединиться к чаепитию, а Муан еще не вернулся.
— Не знал, — отозвался Шен, убежденный, что с той же уверенностью может ответить и за оригинала. Если дневник все это время хранился у Шиана — вполне вероятно, что Шен никогда его не видел.
Ми Лу была создательницей Демнамеласа как ее личины и самого искаженного пути. Ир Шеин оказался тем, кто, спустя тысячу лет, вспомнил древние легенды и объединил ущербных, искалеченных заклинателей в секту ненавидящих весь мир фанатиков.
Какое-то воздаяние.
Шиан продолжал дело дяди? Неумолимо вел двойную игру все это время? Почти тридцать лет?
— С кем мы боремся, Шен?
Тот перевел взгляд на старейшину пика Синих звезд.
— Не думаю, что Шиан послал бы нас на битву, которой можно было бы избежать… — начал Шен и замолчал. А может, послал бы? Кто знает, чего он добивается? — Точнее, я полагаю, что на данном этапе он в самом деле не управляет сектой Хладного пламени. Если когда-то у него и была над ними какая-то власть, то с приходом Демнамеласа он ее лишился.
В том, что Шиан не может тайно руководить сектой, в которой заправляет Админ, Шен был уверен. Если все это время секта Хладного пламени под его руководством существовала для какой-то определенной цели, а затем появились два пользователя и Админ и все разрушили… Сложно представить, какую ярость скрывает под улыбкой Шиан.
— Я поговорю с ним, — заверил Шен.
Лев с сомнением посмотрел на него. Конечно, попытаться узнать правду у главы ордена стоило, но он вспомнил взгляд, которым сегодня тот окинул Шена, и ему стало казаться, что, возможно, говорить с ним наедине — не самая лучшая идея. Впрочем, если у кого и есть шанс удостоиться откровенности Шиана, так это у Шена. Не убьет же он его в самом деле.
Лев напряженно кивнул.
— Что бы ты ни выяснил, из-за приказа императора и обязательств перед главой контрольного бюро мы не можем уклониться от участия в битве. Мне просто не хочется быть разменной монетой в чужой игре.
Шен, соглашаясь, чуть склонил голову, засунул дневник за пазуху и, встав, еще мгновение нерешительно покачался на пятках, затем резко развернулся и направился прочь из черного замка. У моста его остановил голос Системы:
[Глава ордена Шиан находится у черного пруда.]
Взгляд Шена стал блуждать по вершинам далеких гор. Светило солнце, и небо, полное облаков над грядой гор ордена РР, было абсолютно чистым на горизонте. Явление казалось любопытным.
«Зачем ты мне это сообщаешь?»
[Я заинтересована в раскрытии прошлого не меньше, чем вы!]
Шен помолчал. На мост, перед началом которого он стоял, со стороны пика Таящегося ветра наползал туман. Задолго после рассвета это могло значить лишь одно: это было низкое облако. Меньше чем через минуту Шен погрузился в него целиком. Отдельные солнечные лучи выхватывали из тумана переливы мелкой влажной пыли, и это было поистине завораживающим зрелищем.
Постояв так минут пять, Шен очнулся, когда облако проползло мимо, и, развернувшись, направился к черному пруду. Можно было бы полететь на мече — и это заняло бы не больше минуты, но Шен не был готов ко встрече с Шианом так скоро.
Пройдя площадь, он вышел на дорогу, что огибала черный замок и вела вниз по склону, и направился мимо черных остовов погибших деревьев и кустарника к столь же черному озеру.
Шиан не особенно выделялся в общем тоне, лишь золотая оторочка черных одежд и украшения в волосах сверкали посреди матовой серости этого места. Пространство перед ним хорошо просматривалось, Шен называл это место «Лысый склон». Шиан и впрямь стоял на краю озера и выглядел, словно сентиментальный герой. Шен подумал о Рурет и поймал себя на мысли, что в этот момент почти сочувствует его утрате. Он передернул плечами и заставил себя взбодриться, напоминая о том, что этот человек способен мастерски манипулировать чужими чувствами.
Шену казалось, что он приблизился беззвучно, и все же Шиан произнес, не поворачивая к нему головы:
— Ты все же пришел, — голос его прозвучал тихо и меланхолично, Шен задумался, к нему ли он вообще обращается.
Вряд ли Шиан был способен, как Шен, оценить красоту хрупкости угольного бамбука, что склонялся над прудом. Так что вероятно, глядя вот так, Шиан видел перед мысленным взором нечто совсем отличное от того, что открывалось взгляду Шена.
— Ты все же находишься на пике Черного лотоса, так что логичнее, чтобы эту фразу произнес я.
Прозвучало достаточно саркастично, но Шиан словно бы не услышал.
— Ты знаешь, что это за место? — спокойно спросил он.
Шен еще раз окинул пруд взглядом и ответил:
— Я называю его черным прудом.
Шиан тяжело вздохнул. В его выдохе Шену послышалось разочарование.
— И все? — спросил Шиан.
— А что, у него есть какое-то особое название?
Шиан вновь вздохнул.
— Пруд Лотосов, вообще-то. Хотя Рурет называла его Радужный пруд после того, как умудрилась окрасить лотосы разными цветами. Оранжевые, ярко-алые, синие и фиолетовые. Естественно, вместе с розовыми. Это было восхитительное зрелище. Ты и это забыл? — на последнем вопросе Шиан, наконец-то, повернулся к нему лицом.
Даже в воображении пруд разноцветных лотосов выглядел, как нечто волшебное. Трудно было представить, насколько изумительно это место было когда-то вживую.